У Евгения Стеблова в нынешнем году юбилей: 50 лет. Полвека исполняется картине, в которой ему удалось впервые заявить о себе как о ярком и самобытном актере. И не просто заявить – а громко, на всю страну – на весь тогдашний «великий и могучий» Советский Союз. Называется этот фильм просто и буднично: «Я шагаю по Москве». Но он давно уже вошел в «Золотую коллекцию» российских кинофильмов. С разговора о нем мы и начала нашу беседу с известным актером.

— Евгений Юрьевич, в нынешнем году картине «Я шагаю по Москве» исполняется 50 лет. Как вы считаете, мог бы этот фильм родиться в нынешнее время?

— Не мог бы. Это Божье провидение – то, что в одной картине встретились Георгий Данелия, Гена Шпаликов, Андрей Петров, Никита Михалков, я, Галя Польских, покойный Леша Локтев и Вадим Юсов, наш оператор. Это все — Божий промысел. «Я шагаю по Москве» — это один из первых импрессионистических фильмов, фильм-настроение, потому он и стал классикой. Там нет особо навороченного сюжета, но в нем сильны атмосфера, настроение… Несколько лет назад на юбилее Георгия Данелии я опять почувствовал эту особую атмосферу. Главный человек в этой компании, конечно же, Данелия. Он сумел реализовывать этот Божий промысел… Вообще, подлинное искусство – это всегда чудо…

Случай

— Расскажите, как вы попали в эту картину?

— Оказался случайно на «Мосфильме»… Мы с моим однокурсником Витей Зозулиным — ныне он народный артист — вышли из института, и у нас была альтернатива: либо пойти в кафе-мороженое, либо на «Мосфильм». Был в ходу такой прием: «а вдруг заметят и в кино пригласят». В итоге мы оказались на «Мосфильме». На проходной случайно столкнулись со студентом вечернего факультета, который сообщил, что снимается фильм «Я шагаю по Москве» и требуются молодые герои. Мы зашли, нам дали почитать сценарий. Я поначалу мало что понял, но сниматься очень хотелось. Потом нас показали Данелии, он распорядился сделать фотопробы — причем не мои, а Витины. Но благодаря ассистенту по актерам, второму режиссеру Лике Авербах, фотопробы сделали и мне. И это оказалось моим звездным шансом! Когда Данелия увидел результат фотопроб, решил сделать кинопробы — несмотря на то, что артист на роль Саши был уже утвержден и даже побрит наголо! В итоге утвердили меня, а тому актеру отказали. Данелия рассказал мне об этом на 30-летии картины. Но имя актера, который в фильм не попал, он так и не назвал.

Дружба

— Не могу не спросить о вашей давней дружбе с Никитой Михалковым… Вы познакомились с ним на съемках фильма — или раньше?

— Это даже не дружба – это судьба. Я познакомился с ним в старших классах школы, когда  уже поступил в юношескую студию при театре Станиславского. На съемках фильма «Я шагаю по Москве» мы встретились как приятели. Подружились мы на картине «Перекличка», а позднее, уже в середине 90-х годов, меня пригласили в город Рыбинск на выступление. У нас в семье название этого города присутствовало всегда – мой прадед по отцу Павел Стеблов был директором гимназии в Рыбинске. Помимо этого, он был главой Городской Думы. А председателем дворянского собрания в Рыбинске был двоюродный дед Никиты – Сергей Владимирович Михалков, тезка его отца. Они, естественно, общались. То есть, представьте — еще наши предки были знакомы! Мы с Никитой — люди одного течения: и по времени, и по взглядам на искусство…

— И по мировоззрению?

— По мировоззрению мы отличаемся, а вот по мироощущению – близки. Наша с Никитой дружба основывалась на творческом фундаменте. Я был автором сценария его первого фильма, который он снял как режиссер еще будучи студентом ВГИКа. Когда я посмотрел эту картину, помню, даже плакал, потому что понял, что мой друг Никита — талантлив…

Находка

— Если вернуться к вашим киноработам: у вас была необычная роль актера Канина в фильме «Раба любви». Расскажите, как вы работали над этим образом?

— Я вообще очень импровизационный человек, и мысль, как сыграть Канина, тоже родилась неожиданно. Режиссер фильма Никита Михалков видел прототипом этого персонажа одного актера отечественного немого кино. Я посмотрел фильмы с его участием и решил: раз роль небольшая, то необходим какой-то неожиданный эффект! И я наделил Канина, этого героя-любовника, тонким голосом. Придумал, что он, простудившись, потерял голос и пришел работать в немое кино.

— Где вы «подслушали» этот голос?

— Когда мы с Никитой снимались в фильме «Перекличка» — он был на втором, я на третьем курсе — директором картины был уникальный человек Николай Миронович Слезберг, бывший владелец фирмы «Тульские самовары». Все свои деньги он отдал Дзержинскому, когда советская власть укоренилась в России. И Дзержинский спросил его: «Зачем вы отдали мне все деньги, а не мотанули с ними, например, за границу?» На что тот ответил голосом, как у моего героя Канина: «Вы поляк, вы этого не поймете!» Дзержинский был поляком-католиком, а Николай Миронович — православным евреем. Для него Россия была всем. Внешне он был похож на генерала де Голля, всегда ходил во французских костюмах… Потом из-за этого голоса у меня была не одна история! Представители нетрадиционной сексуальной ориентации решили, что я играл гея — хотя я его, конечно же, не играл! В общем, стал я у них очень популярным! Бывало даже такое, что ко мне подходил очень серьезный человек и… признавался, что очень любит эту мою роль. Я сразу понимал, что он — из этой братии… А вообще роль Канина была во многом шуткой, к ней нужно было относиться с юмором…

— Есть ли у вас табу в профессии?

— Конечно. Есть нравственные ограничения. Я православный, верующий, человек. Я избегаю играть характеры с бесовщиной…

Сын

— Евгений Юрьевич, знаю, у вас есть взрослый сын Сергей. Коснулась ли вас проблема отцов и детей?

— Я счастливый отец, да и вообще счастливый человек. Бог послал мне любовь – я был счастлив 38 лет в браке с женой Танюшей, пока не овдовел. Сейчас я во втором браке и, к счастью, у нас все тоже благополучно. С сыном Сережей у нас никогда не было непреодолимых конфликтов: и когда он был ребенком, и подростком, и впоследствии, когда он стал самостоятельным человеком.

— Сын не хотел пойти по отцовским стопам в актерство?

— Хотел и пошел. Сережа окончил актерский факультет, потом уже стал режиссурой заниматься, работать на телевидении – в компании «ТРИТЭ» у Никиты Михалкова. Сначала штатив носил, а потом стал вторым человеком в этом подразделении. Был и телевизионным режиссером, и продюсером. Окончил годичные высшие курсы режиссуры у Владимира Хотиненко. Еще студентом снялся в главной роли в фильме «Глаза» — и сразу обрел популярность, особенно у женщин постарше. Маму его играла Света Крючкова. А потом он снялся в американской версии «Преступления и наказания»… Написал Сережа и пьесу, я ее поставил, а играли в ней мы с ним вдвоем. Это было в начале 90-х. Потом он стал искать деньги на съемку картины как режиссер-постановщик. Четыре картины отработал вторым режиссером. Снял 19 серий телевизионного проекта «Кулагин и партнеры», потом полнометражный фильм — и ушел. Сначала из профессии, а потом уже из жизни мирской – в монастырь…

— Почему он принял такое решение?

— Мне сложно сказать, это его личное решение. Пока была жива его мама, моя супруга, он не решался уйти. После смерти Тани мы с Сережей как паломники ездили по христианским местам в Израиль, на меня это произвело очень сильное впечатление. И на сына тоже. Возможно, тогда он и принял окончательное решение. Сережа был женат, развелся… Он выбрал суровый монастырь, находящийся под надзором патриарха… Но это его путь, его решение. Для меня главное — чтобы мой сын был счастлив. Мне приятно, что я имею возможность сотрудничать с этим монастырем.

— Каким образом?

— Мы провели серьезную акцию в Петербурге. Если говорить мирским языком, это была масштабная музыкально-литературная композиция с видеорядом, хором, ансамблем, солистами Мариинской оперы… И я был одним из ведущих.

Катя Максимович