Известный актер рассказал о своей работе в кино, театре и мультфильмах и поделился дорогими ему воспоминаниями

С Виктором Вержбицким мы встречаемся в одной из студий «Мосфильма», где идет озвучивание анимационных персонажей в проекте «Сказ о Петре и Февронии». Это один из самых ожидаемых российских мультфильмов лета 2017 года.
Его создатели обратились к российской истории, провели много времени в Муроме, где покоятся мощи святых Петра и Февронии. Мультипликаторы тщательно изучили множество исторических источников, чтобы с максимальной точностью воссоздать костюмы, архитектуру и сам дух того времени, в котором развивается сюжет ленты. Во время небольшого перерыва, прямо в студии мы и поговорили с Виктором Александровичем – и об этом проекте, и о студенческих временах. И, конечно же, не могли не вспомнить и о «Дозорах».

Змей
— Виктор Александрович, расскажите немного о своем герое. Это отрицательный или положительный персонаж?
— Отрицательный. А как я могу быть положительным?! Мне дают только таких! Это бывший змей, которому отрубили голову, и он трансформируется в другие персонажи — как бы входит в их тела. В этом есть определенный интерес. Потому что зло становится не только многоликим, но еще и артистичным — принимая обличие другого героя и делая свои грязные дела при этом. Но, как и во всякой сказке, зло будет наказано.
— Вы, кажется, уже не в первый раз озвучиваете героев анимационных фильмов?
— Да, у меня был небольшой опыт в нескольких мультфильмах. Один из самых удачных — «Артур и месть Урдалака», который был сделан по книжке Люка Бессона. Это признал даже сам автор. Я дублировал именно Урдалака – кстати, в оригинальной версии его озвучивал Дэвид Боуи. Когда приезжал Люк Бессон, мы с ним встречались, провели почти весь день вместе. Он был доволен моей работой.
— А что сложнее: сниматься в обычных фильмах — или озвучивать анимационных персонажей?
— Сложнее в мультфильмах, потому что ты в первый раз видишь изображение своего персонажа, которого кто-то нарисовал. И помимо того, что есть драматургия, которую ты читаешь, нужно еще как-то прочувствовать характер твоего героя, из рисунка найти его повадки, голос, дыхание…

Злодей
— Не обидно, что вам постоянно приходится играть злодеев?
— Я не могу объяснять желания продюсеров и режиссеров, почему они на это идут. Я могу только сам себе льстить, что я это делаю хорошо. А так — конечно, хотелось бы какого-то разнообразия…
— Вам, может, хочется что-то необычное сыграть?
— Вы знаете, для необычного — в том разрезе, о котором мы с вами говорим — есть театр. Там поле намного шире и разнообразнее. Как такового типажа, как у меня в кино, там не существует. Ты можешь пробовать и экспериментировать. Режиссер видит тебя как проводника какой-то своей идеи, и насколько ты можешь ее осуществить. То, что касается кино — это больше искусство изобразительное, поэтому тут режиссеры пользуются твоими внешними или голосовыми данными. Или существует твой стереотип, которому они подчиняются.

«Дозоры»
— У вас нет ностальгии по «Дозорам»? Все-таки это был бестселлер, о котором говорят и сейчас.
— Да, до сих пор этот фильм популярен. Вы понимаете, что касается «Дозоров», то такой успех не прогнозировался, и мы никак не предполагали, что это будет настолько популярно.
— Почему?
— Потому что это было необычно для российского кинематографа — сам жанр фэнтези, хоррор. Мы были пионерами в этом жанре в отечественном кино. Поэтому ничего наперед не загадывали. Мы так рьяно, азартно и увлеченно работали! Каждому было интересно. Было новое что-то для операторов, режиссера, для актеров — когда ты подключаешь свою фантазию. Автор, Сергей Лукьяненко, присутствовал на съемке и даже где-то участвовал. Это был эксперимент в чистом виде: насколько получится перенести книжку на экран, оживить. Мы совершенно не предполагали такого успеха, который обрушился на эту картину… Но сказать, что ностальгирую по «Дозорам» или по этому персонажу — наверное, такого нет. Прошло время, мы остались в памяти у зрителя… И если есть какие-то воспоминания или ностальгические чувства – это вот по той одержимости, творчеству, работе.

Академия
— Вы в этом году сидите в приемной комиссии в Академии кинематографического и театрального искусства Никиты Михалкова. Какие у вас требования к студентам?
— Я выполняю функцию только набора студентов, как вы правильно сказали — сижу в приемной комиссии. Она у нас выездная, существует второй год — мы и в прошлом году так же набирали студентов для Никиты Сергеевича. Мое мнение носит рекомендательный характер для художественного руководителя курса. Но это идет набор уже людей профессиональных, не абитуриентов — они уже окончили свои ВУЗы, имеют специальное образование режиссера, оператора, актера, и так далее. В данном случае это расширение их диапазона – своего рода повышение квалификации.
— А вам самому не предлагали преподавать в этой Академии?
— Предлагали, но я не смог принять это предложение.
— Почему?
— Необходимо полностью посвятить себя этому делу, а у меня много других проектов: роли в театре, кино… У меня просто не будет того времени, которое нужно от меня студентам.

Корни
— А вы свои студенческие годы помните?
— Да, конечно.
— Вы же учились вместе с Тимуром Бекмамбетовым?
— Да — в одно время, но на разных факультетах. Он — на сценографии на художественном факультете, а я — на актерском. Мы подружились с Тимуром во время учебы.
— Наверное, уже тогда вместе придумывали что-то интересное?
— Он уже тогда проявлял режиссерские способности, у него был интерес к этому. Мы самостоятельно, вне программы обучения, оставались — что-то придумывали, что-то делали. Потом сделали интересную работу: «Жестокие игры» по Арбузову… Многие мысли, заложенные еще во время институтских разговоров, потом, позднее, проявились во многих работах Тимура.
— Вы часто бываете у себя на Родине, в Ташкенте?
— Наездами. Там уже и родственников не осталось, и друзей немного…
— Я знаю, что ваши предки родом из Польши, и вы одно время хотели узнать о своих корнях. Удалось осуществить это намерение?
— Пока не удалось. Мне предлагали принять участие в различных программах на телевидении, которые этим занимаются, но все пока не получается со временем. Но надеюсь, что когда-нибудь я все же смогу ликвидировать этот пробел.

Валерия Хващевская