Почему я взялся за перо
Возможно, я единственный тверской журналист (а может быть, один из немногих), которому довелось встречаться и даже разговаривать с Владимиром Путиным. Впрочем, не это заставило меня поразмышлять о нынешнем премьере, за спиной которого еще и два президентских срока. И не то, что мне как-то особенно близки взгляды Путина. Мы по-разному смотрим на многие вещи, что, в общем-то, и не удивительно.
Если я скажу, что причина моего обращения к этой фигуре – государственные интересы России, возможно, кое-кто скептически улыбнется. Эва куда он замахнулся! Однако это так. Знакомясь с материалами, помещенными в последнее время в Интернете, слушая радио «Эхо Москвы», я ощутил вдруг, какое страшное давление оказывается на Путина со стороны сил, которые мне изначально недружественны, и враждебны. При этом я не имею в виду конструктивную часть оппозиции, многие претензии которой к Владимиру Путину, в общем-то, справедливы. Речь идет в первую очередь о либеральных американизированных радикалах, которые допускают такие истерические действия, такие непозволительные по тону высказывания, что это не оставляет сомнений в том, кто ими движет, оставаясь при этом за кадром, в тени. Сегодня В.В. Путин явно неугоден Западу, который спит и видит на месте будущего президента России другую фигуру.
Думается, чем ближе тот временной рубеж, когда будет ясно, кто же в России станет претендовать на президентство от «партии власти», тем сильнее и наглее будет либерально-западнический накат на Владимира Путина. Не исключено, что он может сопровождаться новыми терактами, клеветническими слухами, публикациями в продажной прессе. А кроме того, этот либерально-западнический накат может солидаризироваться в отдельных моментах с накатом «доморощенным», радикально псевдо-патриотическим. В этом, как показывает история России, не бывает ничего удивительного в силу крайней ограниченности мышления некоторых людей. Все это, вместе взятое, создает для России опасности крайнего порядка. В свое время они были в значительной мере устранены или частично смикшированы В.В. Путиным в период его президентства, а теперь, за год до президентских выборов, возникли вновь.
Именно непреходящее ощущение этой опасности для России и побудило меня, провинциального русского писателя и публициста, в конечном итоге взяться за перо.

Памятная встреча
Начну с того, что в конце 90-х годов, когда я работал редактором газеты «Тверская жизнь», мои отношения с тверским губернатором Владимиром Платовым и стоящим за его спиной кланом окончательно обострились. Настроение было прескверное. И здесь произошло событие, расшевелившее в моей душе угасший, было, огонек надежды на лучшее. Надежды не для себя лично, а для России. Во-первых, ушел со своего поста Борис Ельцин, а во-вторых, в составе группы редакторов региональных газет в конце февраля 2000 года мне довелось встречаться в Кремле с исполняющим обязанности президента страны премьером Владимиром Путиным.
Прежде я мало знал об этом человеке, а точнее, почти не знал ничего. Правда, обнадеживали его слова, произнесенные в беседе с журналистами 8 сентября 1999 года, преданные огласке в средствах массовой информации: «Россия защищается: на нас напали. И поэтому мы должны отбросить все синдромы, в том числе и синдром вины». И вот — встреча, содержание которой не освещалось (главным образом, по предвыборным соображениям) в средствах массовой информации.
Путин в сопровождении помощника Алексея Громова появился в Екатерининском зале Кремля, знакомом мне со времени депутатства в российском парламенте, точно в назначенное время. Обойдя быстрой походкой обширный круглый стол, поздоровался с каждым из редакторов, а было нас около двадцати человек, за руку.
— С чего начнем? — обратился он к нам тоном давно знакомого человека, и легкая улыбка на мгновение коснулась его тонких губ.
Не дожидаясь ответа, начал говорить сам. О произволе власти на местах, о развале экономики и первоочередных задачах по выводу страны из кризиса, о зажиме свободы слова со стороны распоясавшегося чиновничества…
Встреча продолжалась около трех часов и произвела на меня впечатление скромной манерой Путина в общении с нами и немаловажной деталью. Я зафиксировал ее, а также некоторые другие детали встречи в своем блокноте, несмотря на то, что делать записи Алексеем Громовым не рекомендовалось. Понятно, почему. Приближались выборы президента, и появление материалов в региональной печати, где присутствовало бы изложение взглядов Путина на проблемы России, могло бы вызвать не нужные осложнения.
— Когда меня назначили премьером, — с ходу взял быка за рога Путин, — я не знал, сколько времени мне дадут поработать — месяц, два, три, а потому решил, как можно быстрее предпринять усилия, переломить ситуацию в Чеченской республике, сделать так, чтобы ее улучшение приняло необратимый характер…
Он сделал паузу, казалось, наслаждаясь стоящей в зале ледяной тишиной, и продолжил, сразу перейдя на проблемы сохранения целостности России и существующие внешние и внутренние угрозы.
— Старик, а ведь смелый мужик — наш будущий президент, — прошептал мне на ухо редактор областной газеты из Иркутска, Почетный гражданин этого города Геннадий Бутаков.
Понравился Путин и другим моим коллегам-редакторам. Его мысли были, что называется, «в жилу». Страна болезненно переживала пораженческий Хасавюрт. Становилось все более очевидным, что дальнейшая неурегулированность «чеченского вопроса» грозит развалом России. Начало этому положил Ельцин, произнесший в адрес регионов дурацкую фразу: «Берите суверенитета столько, сколько хотите». Вот и взяли, отчего в некоторых республиках дозволялось иметь собственные армии, вести собственную международную политику, устанавливать собственные нормы отчислений в российский бюджет и даже устанавливать собственные деньги…
После того, как официальная часть встречи закончилась, было объявлено фотографирование. Оказавшись рядом с Путиным, я успел подарить ему несколько своих книг и сказать:
— Владимир Владимирович, ваши отец и мать родились в нашей области, под Тургиновом, в деревне Поминово. Земляки надеются, что вы навестите землю своих предков.
Владимир Владимирович скользнул по мне уставшим, маловыразительным взглядом и ответил:
— Посмотрим.
Он взялся раздавать автографы моим коллегам. Я же задержался возле Алексея Громова, с которым мы накоротке поговорили о нашем общем знакомом Михаиле Михайловиче Реве. Бывший секретарь Конаковского райкома, а затем Калининского обкома комсомола Михаил Рева был заместителем управляющего делами Министерства иностранных дел, а теперь, как выяснилось, уехал работать консулом в Румынию.
— И все же тверяки надеются, что Путин, став президентом, побывает на тверской земле, — сказал я Громову. – Почему бы, например, не побывать на истоке Волги. Это же — символ России…
— Сейчас у него другие заботы, — сухо произнес закрытый в себе, с бесстрастным мрачноватым лицом Громов, и мне стало перед ним неловко оттого, что я затронул этот вопрос в то время, когда на юге страны кровоточила Чечня, а впереди маячили президентские выборы.
По тонкому льду
«Тверская жизнь» напечатала информацию о встрече редакторов в Кремле и снимок, на котором я был запечатлен рядом с Владимиром Путиным. Результат не заставил себя долго ждать. Один из недружелюбных по отношению ко мне чиновников администрации, назовем его В.И., сизокрылым голубем проворковал в телефонную трубку:
— Валерий Яковлевич, надо бы встретиться, обсудить, как взаимодействовать в новом формате.
От встречи я благоразумно отказался…
Хорошенько поразмыслив, я все-таки не строил больших иллюзий относительно Путина: «Да, он говорил правильные вещи. Но, во-первых, ничего другого он и не мог сказать. А во-вторых, люди, двигавшие его на смену Ельцину, не могли не поставить перед ним условий». Когда Путин выиграл выборы и начал проявлять лояльность к «членам семьи», я неоднократно критиковал президента в «Тверской жизни». Эти мои публикации пригодились некоторым моим оппонентам. После расставания с газетой, я узнал: из них были сделаны извлечения и, в обобщенном виде, отправлены в администрацию президента. На тот случай, если бы я вздумал искать поддержки в Кремле.
Спустя год после памятной встречи в Кремле, измученный травлей и угрозами со стороны известного в Твери клана, я был изгнан из газеты, руководству которой отдал двенадцать лет жизни. В течение последующих полутора лет, раз в две недели, мне, члену Союза писателей, заслуженному работнику культуры РФ, лауреату премии Союза журналистов РФ, нужно было ходить отмечаться в Московское отделение центра занятости и там стоять в очереди с девочками-пэтэушницами или с бомжами.
После этого оставшиеся до получения жалкой пенсии четыре года я перебивался случайными заработками, так и не получив работы, соответствующей моей квалификации. Помню, как, хихикая, один из представителей клана, предложил мне пойти к нему в охранную службу. Правда, было и другое предложение, от представительницы Русского зарубежья, – поехать жить и преподавать в Йоханнесбург. Но что было делать мне, русскому мужику, в ЮАР? В Тверском же университете, на отделении журналистики, где я еще недавно принимал у студентов госэкзамены и где по моему творчеству были защищены несколько дипломных работ, мне не дали ни часа. В общем, клан мстил мне за то, что я отказался быть с ним. Мстил жестоко, подло, коварно. К примеру, были детально изучены все мои публикации в газете, где я хоть как-то критиковал Путина и оправлены в Москву.
— Между прочим, все это с вами происходило уже не при Ельцине, а при Путине, — ядовито напомнил мне пережитое мною в тот период один из тверских политиков. — И после этого вы демонстрируете к нему лояльное отношение?! Где же достоинство? После всех-то выпавших вам унижений!
Что тут сказать…
Будучи достаточно опытным публицистом, автором двух десятков книг и сотен опубликованных в различных изданиях (региональных и общероссийских) аналитических статей и очерков, я считаю для себя обязательным отсеивать зерна от плевел, видеть за несущественным, мелким более значимые, важные вещи. К тому же, достоинство — не гордыня и, тем более — не мелочная обида. Если бы я взялся объяснять этому критику свою позицию, думаю, он бы все равно не понял, что моя история не имеет существенного значения по сравнению с тем положением, в котором пребывала доставшаяся Владимиру Путину униженная, ослабленная страна, и какие трудности ожидают его впереди.
— Но ведь Путин линию Ельцина на реформы продолжил! – мог бы возразить мне тот политик или иной другой оппонент.
Мне думается, подобное утверждение, при всей его внешней объективности, является довольно субъективным, и вот почему. Наивно пролагать, что «закулисные силы» дозволили бы В.В. Путину стать президентом России, если бы он не демонстрировал к ним определенную лояльность (особенно в первые где президентства) и не взял на себя определенных обязательств. Он же сказал на той встрече: «Я не знаю, сколько мне позволят…». У него, я думаю, просто не было никаких серьезных ресурсов для маневра в той ситуации. Россия настолько глубоко и прочно заглотила эмвээфовскую наживку, что отказаться от ельцино-гайдаровского «переходного периода» в одночасье не представлялось возможным. Путин понимал тогда и наверняка понимает сейчас (познав и президентские, и премьерские хлебы), что Россия — это огромный неуклюжий, израненный ударами противника и предателей корабль, на котором разнопестрая, недружная команда, и со штурвалом этого корабля следует обращаться предельно аккуратно и осторожно. Сделаешь резкий, необдуманный поворот, и — корабль сядет на рифы, рассыплется по шпангоутам. Слишком многое было уже прежде, при Ельцине, связано-повязано условностями, оговорками, соглашениями, в том числе по части согласования отдельных параметров российского бюджета с МВФ (соглашение об этом в 1992 году подписали Б. Ельцин и Е. Гайдар).
Тому смельчаку, который взялся бы решительно менять навязанный России извне вектор движения, вне сомнения, грозила бы скорая политическая (а может, и физическая) смерть. Отсюда, я думаю, предельная осторожность, зашифрованность Путина, избегание им конкретизации, систематизации своих взглядов в первый период его президентства. «План Путина, где он?» — раздавалось в канун прошлых думских выборов. На мой взгляд, следует усматривать проявление нашей старой – я бы сказал закостенело-партократической, ментальности, когда все идеологически заведомо определено, выстроено. Остается, де, только послать строгие директивы центра в области, районы, и дело пойдет. Проблема в том, что составлять и предавать огласке любой детальный план, где бы все было «разложено по полочкам» в условиях однополярного, пронизанного информационными коммуникациями мира и острой борьбой за природные ресурсы, крайне опасно. Да и общую стратегию лучше спрятать за отвлекающими маневрами и словесными манипуляциями. Сколько раз били нас, простите за вульгаризм, моськой об стол, а мы, дурачины-простофили, — на те ж грабли. Эти люди просто не понимают, что публично обнародованная мысль очень уязвима. В условиях организационной, психологической, демографической, террористической, финансовой и прочих ведущихся ныне против России войн, о которых рядовой обыватель вряд ли всерьез задумывается, план противодействия им, в случае его огласки, немедленно стал бы объектом упреждающих ударов со стороны противника.
С моей точки зрения это равносильно тому, если бы, допустим, Гитлеру был передан накануне нашего наступления план разгрома немецких войск под Москвой. По этому поводу искушенный в придворных делах политолог Глеб Павловский в беседе с Александром Прохановым (газета «Завтра», № 4, 2008 г.) заметил: «Вокруг доктрины обязательно закипают раскол и раскольники. Поэтому Путин избегает полемики, поскольку «полемос» — это не только спор, но и война. Он хотел бы защитить, увести Россию от войны, избегая полемики, подвести к русской жизни как норме. Понятие русскости для него очень личное. Тем, что он русский, он похваляться не будет, и это вообще не русское дело — похваляться своей русскостью. Вот он и петляет, кружит, недоговаривает, уводя свое племя от края пропасти». Эта оценка представляется мне во многом справедливой.

Помнится, в юности я прочел интересную книгу о наших разведчиках, которая называлась «По тонкому льду». Жизнь политика, государственного руководителя, как и жизнь разведчика (а Путин совмещает в своем лице и то, и другое), полна невидимых рядовому человеку коварных опасностей и непредвиденных изощренных обстоятельств. Истинный политик и государственный деятель, как и настоящий разведчик, дипломат, должен уметь вовремя их предугадывать и в практике общения применять правило: «Язык дается человеку для того, чтобы скрывать свои намерения». Путин, судя по всему, умеет это делать. Одна его фраза чего стоит: «Мы дадим асимметричный ответ». Вдумайтесь: асимметричный ответ. Пусть поломают голову на антихристианском Западе, что имел в виду Владимир Владимирович, комментируя навязчивое стремление Америки разместить элементы ПРО в Польше и Чехии.
Строго говоря, вся длительная история межгосударственных отношений, особенно когда речь идет об отношениях геополитических соперников (которых можно рассматривать и как потенциальных врагов), свидетельствует о том, что сокрытие истинных намерений той или иной стороны зачастую рассматривается как эффективное средство защиты национальных интересов.
Что имел в виду Владимир Путин, заявивший в 2009 году главе Еврокомиссии Жозе Мануэлю Баррозу: «Мы со всей душой пытались вступить в ВТО, но, к счастью, нас туда не пустили?» А имел он в виду, скорее всего, следующее: в условиях разразившегося жесткого финансового кризиса России необходимо иметь больше возможностей для маневра, не привязывая себя к правилам и регламентам той или иной международной организации. Прямо заявить об этом было нельзя, а эзоповым языком – почему бы не сказать? Кому нужно, тот поймет. Какие возможности маневрирования предполагались, какие среди них рассматриваются в качестве главных и какие трудности и опасности предостерегают нас на этом пути – об этом поговорим ниже, но сначала сделаем еще одно необходимое отступление.
О «товарище-волке», и не только о нем
Знаете, как деревенские мужики на моей андреапольской родине до сих пор ловят рыбу? Они стучат «боталом» (палка, на конце которой прибиты гвоздем либо консервная банка, либо старый башмак) по водной глади. Оглушенная громким шумом рыба несется прямиком в сети.
Когда взрывались дома, захватывались заложники в «Норд-Осте», Беслане, всматриваясь в напряженное, с пульсирующими жилками под глазами лицо Владимира Владимировича на телеэкране, я не раз ловил себя на мысли, что враги России словно бы пугали президента, заставляя его, а заодно и всех нас, идти в заранее расставленные коварные «сети». Они не оставляли нам выхода и тем самым заставляли принимать нужные им, нашим врагам, решения.
Но Владимир Путин, осознавая весь трагизм положения, все же находил в себе немалое мужество и тонкое умение увернуться, не взорваться самому и идти дальше в том направлении, которое, кроме самого Путина, знали, наверное, очень немногие. Лишь сразу после Беслана, он «взорвался», послал обществу четкий мобилизующий сигнал: «Нам объявлена война», и общество оценило эту внезапную открытость президента. А затем он «взорвался» в Мюнхене, резко бросив в глаза западным лидерам, которые в наше время не более чем марионетки мирового финансового капитала, дерзкую, с их точки зрения, фразу про «товарища-волка». Не забылось еще, как после этих слов Путина изумленно переглядывались премьер Франции Николя Саркози и канцлер Германии, бывшая гэдээровская пионерка Ангела Меркель. Своим изворотливым умом они наверняка быстро сообразили, кого имел в виду под «товарищем-волком» Путин. И российское общество – тоже поняло. Хотя общество — это, наверное, слишком громко сказано, да и открытость В.В. Путина была направлена, скорее всего, за пределы российских границ, в том числе и за пределы Европы.
«Взрывался» Путин и в меньшем масштабе — местного, так сказать порядка. Напомню хотя бы его высказывания относительно «тех, которые, шакалят у западных посольств» и «тех, которые с бороденками»…Можно догадаться, о ком речь. Видимо, о либералах-правозащитниках, «мемориальцах» и прочих. То, что преемник Владимира Путина на посту президента Дмитрий Медведев встретился Екатеринбурге с правозащитниками и даже обещал им дать министру иностранных дел С. Лаврову совет учитывать их мнение в отношении с Александром Лукашенко, думается, не более чем его тактическое заигрывание с этой публикой. Дабы она меньше устраивала ненужного гвалта. Гораздо важнее на этом фоне то, что чуть раньше Россия на 40 процентов увеличила импорт продовольствия из Беларуси, чем поддержала ее и материально, и морально. Хотя еще более важным, конечно, было при решении проблемы продовольственной безопасности России обойтись без импорта.
А вот другой пример редкой открытости В.В. Путина. Мне рассказывали, как известный политик, речи которого бывают подчас очень зубодробительны, стал высказывать Путину, когда он только еще начинал первый президентский срок, свою претензию в том, что государство не уделяет должного внимания тому-то и тому-то. Владимир Владимирович внимательно выслушал его и ответил: «А где вы видели государство? Государства у нас нет». Это было правдой. Нелицеприятной, обескураживающей, горькой, но правдой, которую, применительно к тому времени, когда происходил этот по-своему знаменательный разговор, и сегодня, к сожалению, понимают далеко не все. А ведь, действительно, В.В. Путин принял Россию, когда России как государства фактически не существовало. Страна (это, на мой взгляд, совсем не то, что государство) была охвачена повсеместным хаосом, смутой, парализована страхом, безверием и почти готова была скатиться в пропасть исторического безвременья.
Сейчас либералы прозападного толка превозносят изо всех сил Б. Ельцина за его «демократические» преобразования и, одновременно, ругают Путина за авторитаризм, за то то, что он якобы предал Ельцина. Но они умалчивают, что при Ельцине произошли такие страшные вещи, как деиндустриализация, дезинтеграция, раскультуривание, раскрестьянивание страны, а властные структуры наводнились огромным количеством выродков, дегенератов и педерастов, для которых слова «честь» и «Отечество» абсолютно ничего не значат. Если посмотреть суровой правде в глаза, во многом именно Владимир Путин спас в критический момент российскую государственность. Восстанавливать ее после либерального погрома приходилось в муках, по частям. Сегодня, когда частично деградация законсервирована, частично сведена до минимума, а в некоторых направлениях и видны конкретные результаты ее преодоления, когда государство у нас все-таки есть, хотя бы конспективно выделим основные достижения Путина на этом пути.
Прежде всего, было покончено с кровопролитной войной в Чечне. Что бы ни говорили скептики о «хане Кадырове», о «боевиках, переодевшихся в милицейскую форму», об «излишнем суверенитете Чечни», войны в Чечне нет, а те эпизоды, которые спорадически вспыхивают, разрешаются в основном силами самих чеченцев. Подспудно, конечно, существует тревога, что внешний враг может еще найти в себе (и, к сожалению, иногда и находит) силы и средства, чтобы обострить там ситуацию, но, думается, жизнь в Чечне уже приняла ту самую необратимость, о которой говорил Путин на встрече с редакторами региональных газет в 2000 году. Немалая заслуга в этом принадлежит молодому президенту Чечни Рамзану Кадырову. Как-то я слушал беседу с ним на радио «Эхо Москвы». На вопросы ведущего отвечал умный, осторожный руководитель и политик, твердый сторонник сохранения целостности России. Владимир Владимирович, судя по всему, не ошибся в своем выборе. Хотя, разумеется, нельзя оставлять без внимания и ту критику, которая раздается в адрес Кадырова, ибо «везде есть зерна». Надеюсь, Рамзан способен ее учитывать.
Кроме стабилизации положения в Чечне, В. Путин прекратил начавшийся с подачи Б. Ельцина (помните развязное и бездумное заявление «царя-Бориса»: «Берите суверенитета, сколько вам надо»?) разразившийся «парад суверенитетов» в ряде других регионов. Ведь до чего дошло дело: отдельные российские регионы напринимали таких конституций и других правовых актов, что могли иметь собственные армии, самостоятельно строить международную политику, сами определять параметры отчислений в федеральный бюджет. Речь даже шла о собственных денежных единицах (тогдашний губернатор Свердловской области Э. Россель об этом заикался не единожды) Путин не мытьем, так катаньем прекратил этот бардак. Но сначала созданием федеральных округов, принятием нужных законодательных решений и других мер, главной из которых стала отмена выборов губернаторов, была восстановлена, а точнее сказать, установлена «вертикаль власти». И пусть сегодня кое-кто пытается нам «пудрить мозги», что это недемократично, но в тех условиях это, по-моему, был единственно верный выбор.
Да и потом, зачем лукавить? «Демократические выборы» — это, в общем-то, «имитационные выборы». Ими можно запросто манипулировать с помощью денег, в том числе поступивших из-за рубежа, а это гораздо опаснее, чем назначение губернаторов президентом по предложению депутатов Законодательных собраний регионов. Разве мы не видим, каким образом происходят у нас выборы депутатов, как среди кандидатов в «народные избранники» появляются вдруг личности, которых и на дух нельзя подпускать к власти?! При этом я убежден, не следует давать регионам хоть какие-то властные полномочия в отношении кадровой политики в региональных правоохранительных органах и спецслужбах. Не секрет, что власти некоторых регионов, используя свои связи в Москве, пытаются влиять на этот процесс, продвинув «своих людей». В борьбе с коррупцией особенно важна самостоятельность на местах, при строгой подчиненности центру, органов ФСБ. Как мне видится, было бы разумным вернуться к тому, чтобы полноценное отделение ФСБ существовало в каждом районе.
Параллельно с прекращением «парада суверенитетов», В.В. Путин осуществил еще один, не менее важный процесс. Он решительно, но без излишнего шума покончил с «семибанкирщиной». О, сколько было эйфории, наглости, цинизма было у этих ребят — Гусинского, Березовского, Смоленского, Ходорковского, Малкина и пр. Один из них во всеуслышание заявлял: «Мы вас нанимаем, а вы нам служите!». Не сразу, но довольно скоро эта эйфория у них развеялась. Где они теперь? Одни вынуждены были худо-бедно подчиняться закону, другие ушли в тень, третьи находятся в местах заключения, как, например, некогда скромноулыбчивый М, Ходорковский, четвертые — в Тель-Авиве, Лондоне. По некоторым сведениям из компетентных структур под контроль государства ныне возвращено более половины нефтяных и газовых кампаний, розданных любимцем либералов Б. Ельциным в частные руки, а Россия на мировом сырьевом рынке все более заявляет себя как самостоятельный и влиятельный игрок.

Газовая атака
Так уж получилось, что в мои руки почти одновременно попали две интересные книги.
Одну из них «Россия 2000-2008: рассвет или закат?» прислал мне с дарственной надписью ее автор, глубоко уважаемый мною Николай Сергеевич Леонов, с которым мы оба сотрудничаем в журнале «Русский дом». Другая, написанная Натальей Гриб, «Газовый император» была подарена мне друзьями.
Николай Сергеевич, в прошлом руководитель аналитического управления КГБ СССР, генерал-лейтенант, а ныне доктор исторических наук, профессор МГИМО, деятельность В.В. Путина на посту президента России оценивает взыскательно и критично. Я согласен со многими его доводами, да и сам неоднократно критиковал Путина в СМИ. Взгляды мои по ряду принципиальных вопросов известны из моих публикаций в печати. Речь идет, в частности, о необходимости пересмотреть Земельный кодекс, запретив куплю-продажу земли, об увеличении государственной поддержки села, о прекращении телевизионного терроризма, оболванивающего народ и т.д.
С другой стороны, обозреватель по энергополитике издательского дома «КоммерсантЪ» Наталья Гриб, скрупулезно анализируя деятельность В.В. Путина в одной лишь сфере – нефтегазовой, открыла мне его как хитрого, скрытного политика, умного экономиста, проделавшего большую работу по укреплению государственности России за счет эффективного использования в этих целях такого оружия как наши энергетические ресурсы. Суть здесь в том, что после развала Советского Союза транзитные трубопроводы из России в Европу оказались под контролем республик СНГ и Балтии. Безусловно, это влияло на энергобезопасность России, создавало проблемы с бюджетом («Газпром» дает свыше 20 процентов поступлений в бюджет России), и с этим требовалось что-то делать. Начало было положено в конце 90-х годов, когда «Газпром», опять же без особого шума, вошел в число акционеров газотранспортных компаний Литвы, Латвии и Армении. Затем была предпринята газовая атака против Молдавии, приведшая к тому, что в 2006 году российская монополия взяла под свой контроль «Молдовгаз». Дальше дело обстояло сложнее, однако в переговорах с Белоруссией и Украиной удалось добиться результата, усиливающего влияние России на энерготранспортную систему Европы, хотя сами методы, как мне представляется, были не всегда приемлемыми, особенно в отношении Белоруссии. Еще сложнее оказалось вести дела с республиками Средней Азии, но и на этом направлении был достигнут впечатляющий прогресс. Следом были взяты голландские, немецкие, итальянские энергетические «высоты». А президент Италии Сильвио Берлускони даже стал заявлять о себе как о личном друге Владимира Путина и его «лучшем адвокате».
«Команда второго президента России Владимира Путина никогда не критиковала энергополитику времен первого президента Бориса Ельцина ошибочной, но смена приоритетов была слишком очевидной – если в первые 10 лет новейшей истории России Москва раздавала энергоресурсы в любые руки в ожидании инвестиций, то во второе десятилетие она собирает их назад. Третий президент поддерживает доктрину Путина», — пишет в своей книге Наталья Гриб. А вот еще одно высказывание, но уже с противоположной стороны. « Никогда в прошлом, ни во времена царей и генсеков Россия не была столь мощной исключительно благодаря своим ресурсам. Во времена «холодной войны», когда миром правили ядерные арсеналы, Запад имел паритет с СССР. Сейчас, когда миром правят нефть и газ, нам нечего противопоставить Москве», — считает заместитель директора Дейвис-центра российских и евразийских исследований при Гарвардском университете доктор философии Маршалл Голдман.
Таким образом, очевиден тот факт, что в результате действий В.В. Путина и его команды за короткий срок удалось поднять энергетический престиж нашей страны. Это вызывает растущую обеспокоенность на Западе и, прежде всего, в Лондоне, который всегда в большей степени ассоциировал себя с Соединенными Штатами Америки, нежели с остальной Западной Европой. Неспроста, наверное, там нашли пристанище беглый олигарх, юркий, как личинка миноги, Б. Березовский, один из руководителей чеченских боевиков Ахмед Закаев, многие другие, прямо скажем, недружелюбно настроенные по отношению к России и к ее руководству люди. Неспроста, там же, в Лондоне, была раздута шумиха вокруг отравления полонием сбежавшего на Запад бывшего работника российских спецслужб Литвиненко, что было, видимо, тщательно спланированной операцией западных спецслужб. А цель все та же – Владимир Путин.
При рассмотрении энергетической темы, конечно же, невозможно не коснуться темы «Юкоса» и осужденного за совершенные преступления руководителя этой компании М. Ходорковского. Почему на Западе такой гвалт по этому поводу, поддерживаемый гвалтом российских американизированных либералов? И почему столь тверд в этом отношении В.Путин, а теперь, как выяснилось после пресс-конференции в Давосе, путинскую позицию поддержал и Д. Медведев? Вот как отвечает на эти вопросы «Русский вестник» (№3, 20011 г.): «С выходом из тюрьмы Ходорковского через любой «независимый» суд в Страсбурге, Лондоне или где-нибудь в Нью-Йорке, легко решится вопрос по российской нефти. Если кто забыл, то на ЮКОС, по мнению экспертов, получено лицензий на 70 процентов запасов нефти РФ, а старший Буш тогда же приезжал в Россию и сообщил, что эту «самую прозрачную в России компанию» решила купить американская Exxon». 15 процентов контролируемых «ТНК-ВР» («Бритиш Петролеум»), плюс 70 процентов «Exxon» — всего 85 процентов. «Такая вот загогулина получается». Так что, есть, за что Соединенным Штатам Америки не любить Путина. Он не отдает им (по крайне мере, пытается это сделать) ресурсы России, и за это держит удар необычайной силы. Это куда серьезнее всяких там предвыборных игр с их пиаровской трескотней.
К сожалению, многие не понимают этого, а некоторые подвержены давлению со стороны и искушаются деньгами, чтобы на площадях горлопанить «Свободу Ходорковскому», в то время когда на кону стоят государственные интересы России. В какой мере понимают это балерина Анастасия Волочкова и певец Александр Буйнов, я не знаю. Дело в том, что оба дезавуировали (отозвали) свои подписи под коллективным обращением шестилетней давности с требованием наказать Ходорковского за совершенные им преступления. За преступления, подчеркнем, доказанные судом. Волочкову, мол, заставили это сделать. Буйнов же подписал обращение по глупости. Они, вероятно, не заслуживали бы упоминания о них, если бы их эквилибристика не отражала внутреннюю сущность значительной части нашей интеллигенции. Правда, слово «интеллигенция» в данном случае вряд ли уместно. Правильнее сказать — «гламурная публика». Одного не пойму: «Зачем и кому понадобилось принимать балерину в партию «Единая Россия», из которой она столь демонстративно вышла? Там и без нее различных «акробаток» хватало.
Тяжелым испытанием для России явилась война, которую развязала против Южной Осетии Грузия. Понятно, что это была война Запада против России, против ее интересов на Кавказе. Для России эта война была «моментом истины». Сколько можно отступать, оправдываться?! Не пора ли показать «товарищу волку» зубы! И они были показаны. Нашим руководством было принято единственно верное решение укротить агрессора военным путем, чего западные лидеры от нас не ожидали. Наши танки не дошли до Тбилиси, хотя и могли это сделать. Россия дала миру понять, что она готова решительно отстаивать свои интересы. Правда, подлинные организаторы этой войны Израиль и США, остались на заднем плане. Кто-то всесильный наложил вето на то, чтобы вывести их публично «за ушко, да на солнышко». Однако это не мешает осознанию того факта, что война явилась поворотным пунктом в расстановке сил на мировой арене. После нее однополярный мир в практическом смысле перестал существовать.
Сколько потом было шума, истерии, протестов, миссий ОБСЕ, но, как говорится, дело было сделано: Южная Осетия и Абхазия стали самостоятельными государствами, дружественными по отношению к России. Впрочем, благодушествовать еще рано. По сообщениям некоторых СМИ, либеральное крыло в российском истеблишменте пытается завести с Западом торг. Его смысл заключается в следующем. Президент Южной Осетии Э. Какойты покидает свой пост. Южная Осетия переходит как конфедеративная часть под крыло Грузии. Разменной же монетой является будто бы отставка президента Грузии М. Саакашвили. Опасная это затея. При возможной ее реализации потеряем в лице Южной Осетии авторитетного союзника России, а в Грузии приобретем еще один проамериканский субстрат. Допустить подобное развитие событий нельзя. К тому же, нормализация отношений с Грузией возможна и без этого. Для этого есть апробированные экономические рычаги.
Как бы то ни было, в эпоху президентства Путина государство было укреплено. Да, оно пока во многих отношениях еще слабое, у него нет еще ярко выраженной государственнической идеологии, имеются серьезные пробелы в законодательстве, оно сильно криминализовано, ослаблена реформизмом армия, некоторые фигуры во власти представляются мне фигурами одиозными, вредными для российской государственности… Но где вы видели, чтобы новое создавалось стерильно, без сопротивления изнутри и извне, без всевозможных издержек? Взять, к примеру, вопросы собственности. Еще выдающийся русский писатель и мыслитель Василий Розанов отмечал: «В России вся собственность выросла из «выпросил», или «подарил», или кого-нибудь «обобрал». Труда собственности очень мало. И от этого она не крепка и не уважается». Будто бы про сегодняшний день сказано. И здесь напрашивается еще одно, немаловажное, как я считаю, отступление.
Конечно, можно патетически, искренне, с болью душевной говорить о чистоте, благородстве тех или иных замыслов. В том числе и в экономической политике. Но, увы, нравственная чистота реализации замыслов в окружающей нас реальности зачастую выглядит иллюзией. Так уж устроен наш бренный мир, что в нем всегда есть место силам и добра и зла. И в этом противоборстве важны не только протекционизм со стороны государства тем или иным здоровым силам и позитивным явлениям, но и недопущение того, что в православии называется дьявольским поспешанием. Это когда вроде бы действуешь по совести, из благих побуждений, а в итоге получаешь сугубо отрицательный результат. Таких примеров в нашей истории более чем достаточно. Разделяли обкомы на сельские и городские, создавали совнархозы, внедряли поголовно кукурузу, резали на металлолом готовые уже к сдаче в строй крейсеры…
Да и в наши дни немало делается такого, что вроде бы предусматривает улучшение, а получается-то ухудшение. Снимаем голову, а потом начинаем плакать по волосам. Одна бездумная, а точнее сказать, вредительская, реформа в энергетике чего стоит! Реформировали почту, а письма стали ходить дольше. Приняли новый Земельный кодекс, а земля или не возделывается, или стала предметом спекуляции. Или вот, поувольняли кадровых офицеров из армии, прекратили набор в военные училища, а теперь говорим: надо наращивать офицерский корпус. К слову, в передаче «Служу Отчизне!» показали сюжет, в котором корреспондент восторгался тем, что личный состав горно-стрелковой бригады кормят повара из гражданской организации, с которой, де, заключен договор на обслуживание. Но сообразил бы, садовая голова, а случись война и отправься бригада в район боевых действий, под мины и снаряды, кто ее будет кормить? Эти гражданские повара? Не подумали об этом и армейские горе-реформаторы. Многие из них и в армии-то никогда не служили. То есть везде и всюду проглядывает у нас «вредительская рука».
С другой стороны, недопущением поспешания, способного, при позитивности задуманного, дать отрицательный результат, видимо, можно отчасти объяснить сдержанное отношение Д. Медведева и В. Путина к борьбе с коррупцией. Несомненно, они отдают себе отчет в том, насколько это непростое дело в ситуации, когда коррупция проистекает не только из коррупционных брешей в ряде ранее принятых законов, но и из укоренившегося образа жизни правящей «элиты», да и всего общества. Воруют-то не только вверху, но и внизу. В практической жизни коррупция проявляется как своего рода «смазка», необходимая для работы механизма управления. Уберешь эту «смазку» непродуманным движением, и механизм может пойти вразнос. Нужно менять сам механизм, а делать это по принципу «одним махом все побивахом» опасно для стабильности государства. Поэтому удары наносятся точечные, как это, например, произошло в свое время в Твери, когда была арестована и осуждена группа депутатов Тверской городской Думы. При должной политической воле можно было найти персоналии для уголовного преследования и среди депутатов иного уровня, и среди чиновников, среди работников правоохранительных (нередко они проявляют себя как кланоохранительные) органов, но ударили по городским избранникам. Не будем гадать, почему именно в эту точку. Куда важнее то, что тем самым был дан недвусмысленный «сигнал» другим властным персоналиям: за содеянное надо расплачиваться.
Правда, надо отметить, что за истекшее с той поры время немало громких антикоррупционных «сигналов» дано и в общероссийском масштабе. Административный статус тех, кто подпадает под уголовное преследование, постоянно повышается. Начали сажать мэров городов, заместителей губернаторов, милицейских генералов. Глядишь, дойдет дело до других силовых служб, отдельные представители которых «крышуют» криминальных высокопоставленных чиновников и вставляют палки в колеса тем, кто действительно желает бороться с коррупцией. Неплохо бы заглянуть в прокурорскую, судейскую среду, где «спускается на тормозах» немалое количество дел. Даже навскидку могу назвать их по Тверской области не менее десятка. Не пора ли к ним вернуться? Как это было сделано в станице Кущевской?
Полагаю, В. Путин еще во время своего президентства осознал: действенная борьба с коррупцией невозможна без качественного изменения «элиты». Вместо тех, кто способен лишь прибирать к рукам и бесконечно перекупать предприятия, землю, леса и т.д. должна прийти элита созидания, элита плоть от плоти часть своего народа. Но просто сказать: «Должна!», а как сделать это практически? Когда-то Иосиф Сталин бросил фразу: «У меня других писателей нет». Так и у В. Путина, а теперь и у нового президента Д. Медведева, нет другой элиты. Искусственно, быстрыми механическими назначениями и перемещениями успеха здесь не добьешься. К тому же, этот процесс, обусловлен состоянием общества. Ускорить его можно преференциями со стороны власти всему тому, что созидает и укрепляет Россию, но этого недостаточно. Здесь требуются эффективные усилия всего нашего народа. Но многие, даже очень многие, предпочитают быть в роли сторонних наблюдателей. Ругать власть проще, чем способствовать ее очищению и укреплению.

… Рассуждая о «ценностях демократии», нельзя не сказать об оппозиции В. В. Путину. Она существует извне и внутри страны. Запад не любит этого человека, потому что во многом благодаря именно ему Россия сохранилась как государство. Она не отдала свой суверенитет на откуп «международному сообществу», сохраняя, впрочем (посмотрим правде в глаза), значительную зависимость от него. Но этого Западу мало. Он нервно реагирует на каждый самостоятельный шаг России. Западу нужна Россия полностью управляемая, безвольная перед его поползновениями. И Путина он рассматривает как серьезное препятствие на этом пути. Мнение Запада выражено в книге З. Бжезинского «Второй шанс», где он заявил: «Путин – это переходная фигура и последний вздох советской элиты, продукт КГБ, воспитанный на идее великодержавности отдельной роли России в мире. Но для России это нереально, она больше не может играть такой роли. И надо ожидать, что когда Путин и его влияние останутся в прошлом, где-то в пределах десяти лет новое руководство России осознает, что будущее России, если у нее вообще есть будущее, и если она хочет сохранить свой Дальний Восток со всеми его богатствами неразрывно связано с ее сближением с Западом (под Дальним Востоком Бжезинский понимает все, что у нас за Уралом. – В.К.). Это единственный шанс для России. Если она попытается играть в одиночку, она рискует потерять Дальний Восток…». Это можно рассматривать как шантаж, склоняющий Россию в сторону США. Я вовсе не против нашего сотрудничества с США, но само евразийское положение России обязывает ее к разновекторной внешней политике, к чему наше руководство, в том числе и В. Путин, и стремится. Причем в последнее время — все более активно.
Оппозиция внутри — это либералы-западники, с одной стороны, а КПРФ, с другой. Первых вряд ли следует принимать в расчет, либеральная идея в России умерла окончательно и бесповортно. А КПРФ следует отнести не просто к оппозиции, а к оппозиции – системной, конструктивной. Если бы ее не было, ее следовало бы создать. Но задумаемся вот над чем. Почему уважаемый мною лидер патриотической оппозиции говорит избирателям, что «страна у нас левая», и это, в общем-то, правильно, но возглавляемая им партия получила на прошлых думских выборах всего 11 с «хвостиком» процентов голосов, а сам он, на президентских выборах, получает от силы 20 процентов голосов. В чем тут дело? Несерьезно же сводить причину неудач оппозиции лишь к «проискам» политтехнологов, административному ресурсу и нарушениям в ходе голосования. Причины глубже.
С одной стороны, они в кризисе партийного строительства в России вообще. С другой, народ, видимо, осознает искусственность партийной оппозиционности, понимая, что и В. Путин, и Г. Зюганов, и С. Миронов, и даже пламенный борец «за бедных и за русских» В. Жириновский по ряду позиций действуют скоординировано. Тот же Зюганов достаточно мудр, опытен, чтобы не впадать в крайности. Мне пришлась по душе его позиция, которую он высказал во время вручения премий «Слово к народу» (я стал одним из лауреатов этой премии). Лидер КПРФ взвешенно и в то же время критично оценил бунт на Манежной площади. Тем более что есть у нас в памяти наглядный катастрофический урок, когда, по словам философа А. Зиновьева, «целили в коммунизм, а попали в СССР». «Попадать» в Россию во имя какой бы то ни было идеологии, левой ли, правой ли, крайне опасно. К тому же, чтобы там ни говорили, а за годы президентства В. Путина и его премьерства жизненный уровень населения, по официальным данным, существенно повысился. Чтобы повысить его еще больше, почему бы не подумать над введением прогрессивного налога? Пусть богатые не богатеют, а помогают изжить число бедных, как, например, это происходит в странах Скандинавии, и не только там.
То, что в сложившейся обстановке патриотическая оппозиция не имеет шансов на значимый успех, который позволил бы ей занять доминирующее положение перед «Единой Россией», кажется, она и сама понимает. Нельзя отрицать того, что в верхнем эшелоне КПРФ довольно много опытных, деятельных, с аналитическим умом фигур (Зюганов, Мельников, Илюхин, Смолин, Кашин, Белов, Савицкая и др.), однако внизу, увы, этого почти не заметно. Об этом можно судить хотя бы по уровню представителей Тверского отделения КПРФ. В человеческом плане они, возможно, и неплохие люди. Но политический, интеллектуальный их уровень вызывает большой вопрос и явно не соответствует их властным амбициям. Что характерно: народ все-таки отделяет В.В. Путина от правящей «Единой России», его рейтинг постоянно выше рейтинга партии. Почему? Полагаю, в немалой степени благодаря народной интуиции. В памяти людей сохранился ужасный Ельцин, и они не хотят возврата ельцинизма. При этом в генах исторически сохранилось и то, что бывали в истории России и более страшные времена, чем ельцинизм. Народ благодарен Путину за прекращение войны в Чечне, за то, что вовремя стали платить пенсии. Пусть уж лучше будет так, как есть, считают многие. Потерпим, а там, даст Бог, будет лучше. Да и деньги, на которых помешалась западная цивилизация, никогда не являлись для русского человека доминирующей ценностью. Так что, относительная путинская стабильность объяснима и не так уж плоха. Живя подолгу в русской глубинке, я вижу: проблемы здесь куда острее, чем в городе, нищеты больше, но в народе нет озлобления, ожидания немедленного чуда. А вот надежда на лучшее сохранилась!
Следует также отметить умение В.В. Путина реализовывать политику как искусство возможного. Он ведь так и не стал официально членом какой-либо партии. Да, возглавил список «Единой России» на прошлых думских выборах, но тут же публично дипломатично пояснил, что решение его сугубо политическое – приходится опираться на то, что есть. А на кого ему было опираться? При всем уважении к лидерам КПРФ, в России сегодня лишь одна партия способна более-менее держать ситуацию под контролем. Да, с массой непопулярных, заслуживающих критики решений, принятых ею, с бесцветностью отдельных ее лидеров. Но, в то же время, с реальными рычагами административного и финансового влияния. В том, что Путин сделал опору на нее, есть реализм Путина.

Думать об Отечестве
Вокруг имени Владимира Путина много холуйства, подобострастия, но он этому словно бы не внемлет. Подтянутый, собранный, Путин не налепил себе на погоны генеральских звезд, оставшись полковником КГБ, не принял он и предложений со стороны тех, кто желал бы представить его к званию Героя России, а то и выдвинуть на Нобелевскую премию. Мы мало знаем о его дочерях, но одно то, что они не стали, подобно Ксюше Собчак, завсегдатаями сомнительных шоу, свидетельствует о многом. Не любительница «светиться» на телеэкранах и его супруга Людмила.
Путин вообще не любит распространяться о своей семье, о своих предках, хотя среди них немало достойных, уважаемых людей. Его отец Владимир Спиридонович родом из деревни Заречье, а мать Мария Ивановна – из деревни Поминово, что неподалеку от села Тургиново Калининского района Тверской области. Поженились они еще до войны. В молодые годы отец был комсомольским активистом, из Поминова ушел на фронт Великой Отечественной. После войны Путины поселились в Ленинграде, где в 1952 году и родился будущий президент и премьер. Владимир Спиридонович работал в охране вагоностроительного завода, Мария Ивановна – санитаркой. То есть, это была обыкновенная трудовая семья.
На старом кладбище в Тургинове похоронена бабушка Владимира Путина Елизавета Алексеевна Шеломова. Когда немцы ворвались в Поминово, в деревне произошел бой. Случайной жертвой боя стала Елизавета Ивановна. Она получила смертельное ранение, когда несла котелок с вареной картошкой нашим бойцам. Елизавету Ивановну захоронили в одной могиле вместе с погибшими красноармейцами. Затем муж Елизаветы Ивановны, Иван Андреевич, перезахоронил ее недалеко от реки Шоши.
А на кладбище деревни Непеино Калининского района покоится родной дядя Владимира Владимировича, брат его матери Марии Ивановны. Краткая надпись на скромном обелиске гласит: «Шеломов Иван Иванович — 1904 -1973». Мало кто в округе теперь знает, что Иван Иванович был отважным морским офицером, капитаном I ранга, награжденным орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны I степени, орденом Красной Звезды, многими медалями. То есть судьба этого человека – наглядный пример верного служения Отечеству.
Отрадно, что при всей занятости, В. В. Путин нашел время, наконец-то посетить в этом году места, где родились, жили его мать и отец, поучаствовать в Рождественской службе в Тургиновском храме, где они крестились сто лет назад. До этого, в 2006 году, приятной неожиданностью было узнать о присутствии Путина на Рождественской службе в храме рождества Пресвятой Богородицы в селе Городня. Помню, как на другой день после службы мне позвонил корреспондент радиостанции «Свобода» с просьбой прокомментировать случившееся событие. Я отказался от комментария, а вот своего бывшего коллегу по депутатству настоятеля храма Алексия Злобина о Рождествеском визите Владимира Владимировича в Городню расспросил.
— Попросил я его содействовать строительству Дома культуры, — доверительно сообщил мне батюшка в конце разговора. – Обещал…
Сейчас Дом культуры в Городне построен, за что жители села благодарны Владимиру Путину.
Когда высказываются претензии к чекистскому прошлому Путина, упреки в его адрес в том, что он не демократ, я думаю о том, что судьба дяди для него – достойный пример, а чекизм — это служение Родине, своему народу. Хочется верить, это понимание сути чекизма близко и Владимиру Путину. Можно ли считать Путина баловнем судьбы, везунчиком? Невозможно однозначно ответить на этот вопрос. Говорят, например, что Владимир Владимирович, де, «в нужное время оказался в нужном месте», и потому, мол, был замечен и выдвинут в президенты, где и отбыл два срока. Потом стал премьером, а теперь вот, не исключено, опять подумает о президентстве.
Но ведь, с православной точки зрения, ничего случайного в нашей жизни не бывает. Больше того, случайность, это, думается, наивысшее появление закономерности. Появление Путина в «нужное время и в нужном месте» было кем-то и чем-то предопределено, и как же жестоко просчитались некоторые из тех, кто делал ставку на Путина исключительно из корыстных личных соображений! Березовский и Ходорковский., допустим…
Впрочем, в какой-то степени В.В. Путину, действительно, повезло. Например, если иметь в виду благоприятную конъюнктуру цен на энергоносители. Но видится мне и большой трагизм его положения. Пожалуй, как никто другой в стране, он и президент Д. Медведев обладают знанием, в кругу каких опасностей находится Россия, с какими из них мы столкнемся в ближайшее время. Это знание не может быть благостным. Давление на Россию будет усиливаться, о чем свидетельствует недавний взрыв в аэропорту «Домодедово». Это был преднамеренный взрыв против Путина, против Медведева. И, несомненно, – против наших спецслужб, в первую очередь против ФСБ, которая ассоциируется с именем Путина. Вспоминаю, когда зашла речь о реформировании МВД, сопровождаемая их разнузданной травлей в либеральных СМИ, один из ветеранов милиции мне сказал: «Следом могут начать травить ФСБ». Да, какие-то переустройства и в правоохранительных структурах, и в спецслужбах необходимы. Правда, они необходимы лишь в том случае, если это повышает эффективность их работы. Как говорится, нельзя выбрасывать с водой и ребенка. Наоборот, в сложившейся обстановке требуется значительное усиление ФСБ. Как численное, так и в отношении профессионального и нравственного уровня сотрудников. Хотя отделять одно от другого, наверное, не следует. У нас же зачастую в результате реформ получается отрицательный результат, а значит, никакие это не реформы, а банальный реформизм. Чем они друг от друга отличаются? Реформы предполагают улучшение. Реформизм его имитирует.
И вот, как следствие, ищут «стрелочника», оставляя в тени главное. Ну, кто, к примеру, собственник аэропорта в «Домодедово» — мы это знаем? Между тем, по сведениям из ряда заслуживающих доверия источников, след собственника уходит в кипрскую кампанию, которая контролирует аэропорт с конца 90- годов, затем в фирму, зарегистрированную на острове Мэн. Ее акциями владеют будто бы какие-то англичане. Правда, они якобы лишь номинальные держатели акций. Фактическими же собственниками компании являются российские граждане с не очень-то русскими фамилиями. Какая безопасность может быть в таком организационном бардаке, если учесть, к тому же, что основная часть домодедовских милиционеров была уволена по сокращению штатов? Куда простирается след подлинных организаторов этого подлого взрыва – тоже вопрос. Не сомневаюсь, первые лица государства понимают, что он не ограничивается «кавказским следом». Возможно, у него есть и «московский след», уходящий дальше — за пределы государства. Не вызывает сомнений одно: сам этот теракт преследует целью повлиять на политические процессы в стране, на вектор ее дальнейшего развития.
То, что с учетом новых реалий, курс В.В. Путина в основных параметрах был продолжен его преемником Д.А. Медведевым сегодня подвергается разным, подчас полярным, суждениям, как и само решение Путина о своем преемнике. Кому-то, возможно, был ближе по духу другой потенциальный преемник. Приходилось слышать мнение, что на В.В. Путина надавило руководство США. А может быть, избрание президентом человека, последователя курса Путина, но с более либеральным имиджем, чем он, было обусловлено по ряду причин самим Владимиром Владимировичем. Такой имидж преемника исключил внешнее вмешательство извне в российскую президентскую кампанию еще на предвыборной стадии. Тем самым Путин выиграл время для решения первостепенных политических задач.
Кроме того, под прикрытием либерального по выражению взглядов нового президента, премьер Путин приобрел большую свободу для решения финансово-экономических вопросов, и в частности, для ослабления воздействия на Россию со стороны МВФ и Парижского клуба, что, собственно, и произошло.
Разумеется, кричащих проблем у нас в достатке. В промышленности, сельском хозяйстве, медицине, образовании, армии, много где еще. Скажем, наше сельское хозяйство получает немногим более 1 процента расходной части бюджета, в то время как на Украине, в Беларуси, Азербайджане, Казахстане, Армении такая поддержка составляет от 10 до 25 процентов? Видимо, сдерживает нас то соглашение, которое заключили с МВФ Б. Ельцин и Е. Гайдар, и выпутаться из расставленных Западом в ту пору сетей, в которые попала Россия, не так-то просто. Однако, при всей ограниченности государственных средств, отпускаемых на эту отрасль, позитивные сдвиги все же есть. За два года в Тверском регионе построены и реконструированы десятки ферм крупного рогатого скота. Возродились заново птицефабрика «Верхневолжская» и Ржевская птицефабрика и т.д. В моем родном Андреапольском районе Владимир Цветков создал фермерское хозяйство на землях бывшего ОАО «Быстрянское». Картофеля он производит ежегодно более 1 тысячи тонн, возродил стадо крупного рогатого скота численностью в триста голов. А предприниматели из Подмосковья Надежда и Валерий Дмитриковы выкупили старые животноводческие помещения в АО «Спутник», привели их в порядок и построили новую свиноферму, готовятся открыть молокозавод.
Имеются достойные примеры и в промышленности. Тверского губернатора Д.Зеленина есть, конечно, за что критиковать (как и любого другого губернатора), но что факт, то факт: при его деятельном участии в области в довольно короткий срок появилось несколько весьма важных современных производств, в частности, выпускающих высококачественную полиграфическую продукцию, телевизоры, строительные материалы. На очереди осуществление проекта, связанного с производством современных экскаваторов. Подобных «островков надежды» в матушке России уже немало, хотя и явно недостаточно. Впрочем, судя по всему, развитие производительной экономики будет продолжаться более активными темпами.
Да, у нас все еще огромное количество давних нерешенных проблем. Вдобавок к ним, в связи с глобальным мировым кризисом, России придется искать непростые ответы и на его вызовы. Но я думаю, что в начале XXI века Россия уже не исчезнет с мировой арены. Более того, она выстрадает до конца свое новое, грядущее возвышение, новую русскую победу. В том числе, и благодаря Владимиру Путину. Мне думается, при всех допущенных издержках, он выдержал испытание олимпом власти в неимоверно трудное десятилетие. Теперь же, с явным ослаблением однополярности мира и мировым финансовым кризисом, который далеко еще не прекратился, у России появилось больше возможностей, чтобы, с учетом ее географического положения и статуса ведущей сырьевой державы, обратиться к решению проблем внутреннего развития, а также для более уверенных шагов на международной арене.
Десять лет в большой политике, конечно, не очень значительный в историческом плане срок. Если взять Сталина, именно десять, ну от силы двенадцать, лет понадобились «красному монарху», чтобы получить реальную власть в стране, что позволило сделать глубокие преобразования, в результате которых СССР стал величайшей державой мира, империей. Как мне видится, В.В. Путин Россией еще не понят и не оценен в должной мере. Когда-то, в начале своей президентской деятельности, он назвал себя всего лишь наемным менеджером государства. Между тем быстротекущая и противоречивая наша жизнь доказала, что Владимир Владимирович состоялся как государственный деятель, как политик.
Не все в его словах и действиях я принимаю, чему-то внутренне противлюсь, но сейчас, по прошествии десяти лет с той памятной для меня встречи с В.В. Путиным в Екатерининском зале Кремля, можно говорить об одном его бесспорном достижении. Он не только остановил Россию от распада у края пропасти, но и смог выиграть у истории крайне необходимое для России время. Время передышки, осмысления, и переоценки, время трудного собирания сил. Получилось у него не все, но многое и получилось. Однако Путин себя еще далеко не реализовал, для этого у него еще есть возможности, если он, разумеется, их использует. Но использует ли он их?
Главное испытание впереди
Главное испытание для него, как я считаю, еще впереди.
Та «тандемская» конфигурация российской власти, которая сложилась после избрания Дмитрия Медведева президентом страны и назначения Владимира Путина премьером, столкнулась с серьезными испытаниями. Как и следовало ожидать, нашлись деструктивные силы (в России и за ее пределами), которые попытаются сейчас вбить клин в их отношения. Говорят, кремлевские чиновники уже выстраиваются в «колонны» за того или за другого, и якобы уже появились во взаимоотношениях премьера и президента некоторые трещины. Я лично в этом не уверен. Иногда ловлю себя на мысли, что Путин и Медведев просто умело «разводят» своих оппонентов. Ну, не такие уж они простаки, какими иногда выглядят!
Но, возможно, это и так – разногласия есть и они углубляются. С чем это может быть связано? Несомненно, с предстоящими выборами президента в России и с тем, что Западу явно нежелательно, чтобы в них участвовал В. Путин. Да и Медведев вряд ли им желателен, хотя некоторые эксперты полагают, что в Давосе состоялись едва ли не смотрины будущего российского президента перед «мировым сообществом». На днях в одной из публикаций газеты «Завтра» ее автор высказал мнение: скорее всего, Владимир Владимирович не будет выставлять свою кандидатуру, оставив лишь 20 процентов за то, что он все-таки примет противоположное решение. Ближайшее время ответит на этот вопрос.
Но кто бы ни стал новым президентом России, В. В. Путин, Д.А. Медведев или кто-то третий, он столкнется с суровой очевидностью и встанет перед ответственным выбором. Дело в том, что: прежний курс нуждается в решительной корректировке, поскольку по многим параметрам исчерпал себя еще в последний период президентства Путина. Людям надоело бесконечное реформирование Они хотят созидания, развития. Сказать, что власть вовсе не прислушивается к мнению патриотической оппозиции и населения, было бы неверно. Мне по душе, например, что и Медведев и Путин заняли твердую позицию в отношении ряда островов Курильской гряды, на которые «разевает рот» Япония. Занялась всерьез обустройством восточных рубежей страны. Вызывает доверие «замах» на освоение Арктического шельфа и развитие северных территорий. Но надо двигаться еще дальше.
На мой взгляд, чтобы обеспечить поступательное развитие России, новому руководству, желает оно того или нет, придется принять во внимание ряд предложений патриотической оппозиции, часть из которых в сжатом виде можно выразить так:
— Прекратить воевать с советским прошлым, а наоборот, извлечь из него то полезное, что в нем было.
— Все сырьевые ресурсы должны перейти под полный контроль государства, влияние олигархии на политику власти сведено на нет, а сама она должна уйти на задворки российской истории и тихо прекратить там свое существование.
— Россия нуждается не столько в модернизации, сколько в новой индустриализации на основе современных достижений науки и техники. Для этого нужно разработать и осуществить глубокий мобилизационный проект.
— Резко увеличить государственные вложение в сельское хозяйство с целью избавления страны от продовольственной зависимости.
— Остановить разгул массовой псевдокультуры, жестокости и насилия и вернуть достойное место русской культуре.
— Борьба с коррупцией должна приобрести более массовый и жесткий характер.
— В кадровой политике ставку сделать не на поборников глобализма, а на элиту национальных интересов, вернув в нашу жизнь коллективистское начало, и возвести патриотизм в ранг государственной политики.
Наверняка Владимиру Путину известны эти предложения, как и то, с каким сокрушительным поражением для либералов завершился на пятом телеканале вызвавший большой общественный интерес цикл передач «Суд времени». Во время электронного голосования народ недвусмысленно заявил, что не желает быть и дальше объектом либеральных экспериментов и уважительно относится к своему прошлому. От того, насколько будут учтены эти предложения, или хотя бы их основная часть, зависит и будущее страны, и политические перспективы В. В. Путина и других представителей политического руководства страны. Мне кажется, в какой-то степени он к этому шагу готов, так как уже позитивно высказывался в отношении советского опыта национальной политики.
Давно бы пора вместо «клуба по интересам», которым выглядит Совет Федерации, образовать действенный Совет национальностей России, который рассматривал бы практические вопросы межнационального общения. Среди них один из важнейших – прекращение потока миграции в Россию из южных республик бывшего СССР, которым, умышленно или по причинам глупости и коррупционности наших чиновников, закладывается «мина замедленного действия», способная уже в ближайшей перспективе резко обострить ситуацию в России на национальной почве. Русскому человеку свойственна «всемирная отзывчивость» (по Достоевскому), он с уважением относится к представителям любой национальности, и если нужно, в трудный момент, поддержит их, возьмет под свое сердобольное крыло, но нередко сам же он сталкивается с неблагодарностью в свой адрес, его делают изгоем на своей земле. В частности, многих граждан Твери очень тревожит постоянный рост численности в городе и области азербайджанцев. Они уже контролируют значительную часть торгового бизнеса, строительной отрасли, сферы обслуживания и даже отдельные райотделы милиции. На мой взгляд, этот процесс не стихиен. Он носит за