Смена
руководства области вызвала комментарии в СМИ. Часть из них оценивает
длительный  период правления Дмитрия
Зеленина позитивно или, по крайне мере, позитивно с оглядкой. Если иметь в виду,
что более-менее влиятельные «независимые» и «народные» СМИ имели договоры на
информационное обслуживание администрации, это не удивляет. Грех жаловаться на
кормильца. Тем более что денег власть не жалела, даже если «не в коня был
корм». Впрочем, допускаю, что некоторые высказывания вполне искренни, от
души.  Были и отдельные созидательные
моменты в деятельности Зеленина и его «команды»

Вот только
среди потока комплиментов как-то затерялись оценки иного толка. А они есть.
Так, депутат Госдумы Владимир Васильев, отметил, что причиной отставки
губернатора явились неудовлетворительная ситуация в экономике и ряд уголовных
дел. Что за «дела», уточняется. С моей точки зрения, поводов для их
возникновения может обнаружиться больше, если правоохранители глубже вникнут в
вопросы земельные, коммунальные, дорожные, лесные, связанные с поставками
компьютеров. Заслуживает внимания и мнение известного публициста Александра
Боброва в газете «Советская Россия»: «…при губернаторе-бизнесмене Зеленине —
бывшем руководителе Роскомспорта — колоритная Тверская область перестала
звучать как центр льноводства и животноводства, оздоровительного и лечебного
туризма, исконной русской культуры!» — пишет автор. Не знаю, как насчет
туризма, а вот льняная отрасль, действительно, загублена, да и животноводство
пребывает в упадке. Процесс начался еще до Зеленина, получив при нем дальнейшее
развитие. Справедлива, по моему, оценка Боброва последней акции тверской власти
— «странной», с националистическим душком, выставки под названием «Россия для
всех» в здании Речного вокзала. Означенное мероприятие, как и рок-фестиваль
«Нашествие» своего рода, зеркало того, какое искусство близко зеленинской
«команде». Впрочем, гораздо важнее обратить внимание на то, что за время
губернаторства Дмитрия  Зеленина
население области уменьшилось более чем на 100 тысяч (!) человек. Это ли не
катастрофа? Справедливости ради, заметим: подобное положение и в близлежащих
областях: Псковской, Новгородской, Вологодской, Кировской…

Во многом это
является следствием продолжающейся деградации промышленности, сельского
хозяйства, строительства. Отдельные реализованные проекты в этих  сферах не меняют общей картины. Например, в
Андреапольском районе большинство предприятий (известковый завод, ДОК,
маслозавод, сельхозтехника, две строительные организации, ПМК мелиорации и др.)
прекратили существование, колхозы и совхозы дышат на ладан. Обещанное
строительство цементного завода и нефтезавода не состоялось. Была надежда на
фермерство, но она заметно ослабла, когда люди увидели, с какими немыслимыми
трудностями столкнулся Владимир Цветков. Успешный предприниматель в сфере
торговли, он, вложив  в дело личные
средства, а также на полученные в банках кредиты начал выращивать картофель,
производя его до одной тысячи тонн ежегодно, а также зерновые и кормовые травы
для фермы, которую построил на месте старой, разрушенной, с поголовьем свыше
ста голов. Именно он прибрел первый в районе за двадцать лет разрухи зерновой
комбайн. Несколько сотен гектаров пашни вернул этот человек к жизни, дал работу
десяткам человек! Но в позапрошлом году месячные дожди не дали возможности
вовремя убрать картофель, значительная часть его погибла. В прошлом — засуха
убила и картофель, и зерновые. Результат: картофель не посажен, поголовье на
ферме сократилось, из фермерского хозяйства начали изымать за долги технику.

— Фермерство в
России вынуждено тянуть лямку на издыхание. Оно оставлено  один на один со своими проблемами, —
прокомментировал ситуацию известный в районе аграрий.

«Один на один»
оставлено не только фермерство. По существу, нынче власть на уровне области, а,
уж тем более на уровне района и поселения, не несет серьезной ответственности
за развитие подведомственных территорий. Точнее, в отличие от прошлых лет,
уровень этой ответственности низведен до расстановки мусорных бачков и
частичного ремонта тротуаров. Создается впечатление, что самые главные задачи
это  для провинциальной власти —
получение нужного для «партии власти» процента на выборах и проведение дней
города, на которые главы районов гуртами ездят друг к дружке, чтобы  порезвиться на поборы с предпринимателей. Это
заставляет людей задаваться резонным вопросом: «А за что чиновники получают
зарплату и награды? За управляемую деградацию районов и вымирание населения?».

Где выход из
создавшегося положения? Прежде всего, нужно отказаться от наивных, если не
сказать глупых, упований на то, что «рынок сам все расставит». Ведь давно уже
ясно: рынок не заполнил образовавшийся гигантский вакуум на месте былой
ответственности государства перед народом и так «все расставил», что главным
стал не производитель, а посредник, торговец. Земля-матушка не возделывается,
превратившись в предмет спекулятивных перепродаж с целью личного обогащения.
Заезжие нувориши прибрали к рукам лучшие участки, расставив запретительные
шлагбаумы, преграждающие местным жителям доступ к озерам.  Мясо, молоко, картошка, капуста завозятся
извне, даже из Израиля, хотя вполне могли бы производиться на месте. Местная
промышленность и кооперация влачат жалкое существование. Глубокая переработка
древесины не ведется.  Деньги от вывозки
хлыстов и кругляка растворяются незнамо где, не давая бюджетам районов ровным
счетом ничего…

Власть
убаюкивает народ сказками о модернизации, признаков которой в провинции днем с
огнем не найдешь, толкует о новом витке приватизации,  дальнейшем ослаблении роли государства и
децентрализации, но, живя в русской провинции, остро осознаешь, насколько важно
обратное. Без решительного участия государства деградацию провинции не
остановить. Нужно вернуть государство, а вместе с ним вернуть и национальный
интерес, в сферу обустройства жизнедеятельности людей, разработать целевые
программы развития районов, городов, поселений, деревень, за исполнение которых
местная власть несла бы персональную ответственность. Они могли бы стать
составной частью Русского проекта развития (без такого проекта Россия лишь
пешка в чужой, заведомо проигрышной для нас, игре). Понятное дело, для этого в
провинцию следует «перенацелить» финансовые потоки. Пока они крутятся в столице
и уходят за рубеж, обогащая «элиту» (в народе это слово стало ругательным).
Бюджеты же российских сельских районов как были, так и остаются на 70-80
процентов дотационными, а ежегодная госдотация на  гектар сельхозугодий в России всего 12
долларов, это в 60-80 раз меньше, нежели в странах Евросоюза.

Но чтобы все
это произошло, нужно вернуть государство народу. Когда-то этот лозунг был
провозглашен американским президентом Рузвельтом, и его осуществление помогло
Соединенным Штатам выйти из депрессии. Теперь 
он актуален и для России.  Нужны
глубокие системные преобразования на основе жесткой политической воли. Вот
только кто проявит эту волю?

«Инновационная» казуистика

Пока этого
нет, в результате рыночных «инноваций», возникают проблемы даже там, где, по
критериям здравого смысла их не должно быть.

Возьмем
почтовую службу. Нынче провинциальная почта по воле руководства «Почты России»
превратилась одновременно и в магазин. Она занимается прежде несвойственной ей
функцией — торгует скумбрией в масле и килькой в томате, простынями, мылом,
одеколоном, зубной пастой и даже комбикормом и, в то же время, не имеет
возможностей для надлежащего исполнения прямых обязанностей.  Количество почтальонов резко сокращено,
зарплаты рядовых работников мизерные. Если раньше корреспонденция доставлялась
прямиком из Твери в Андреаполь (за 270 километров от
Твери), теперь она должна миновать «перевалочный пункт» в Торопце (за 400 километров от
Твери). Или, скажем, после отправки письма из деревни Луги Андреапольского
района в поселок Охват Пеновского района, находящийся на расстоянии десяти
километров от Лугов, оно «идет» сначала за сто километров в Торопец, затем
возвращается оттуда за сто пятьдесят километров в Пено, а уж оттуда, за
тридцать километров, попадает в Охват. Все это значительно удлинило сроки
доставки корреспонденции. Поневоле вспомнишь, как четко действовала почтовая
служба при советской власти.

Другой пример
из образовательной сферы. Сельские школы относят теперь к муниципальным
образовательным учреждениям. Правда, судя по всему, местная власть пытается
распространить на них требования Закона об автономных образовательных
учреждениях. Упор на то, что, де, теперь школы являются самостоятельными
юридическими лицами, и при мизерном финансировании сами должны решать вопросы заготовки
дров, ремонта, энергоснабжения и т.д. При этом если раньше был райтоп, где
можно было спокойно заказать дрова с доставкой, теперь его не существует. Ищи
частника, а он — сам себе господин. В прошлом году я побывал в Волокской
основной образовательной школе. Здесь дружный коллектив, толковый директор —
Наталья Примакина.

— Вы
представить себе не можете, сколько времени приходится тратить директору на то,
что не связано с образовательным процессом! — рассказывали педагоги.

Причем
неувязки возникают подчас буквально на ровном месте. Так, школам выделены
автобусы для доставки учащихся, однако их использование оговорено требованием:
место стоянки транспорта должно быть соответствующим образом оборудовано. Никто
с этим не спорит, но целевых средств у школ для этого нет, а потому, чтобы, к
примеру, доставить учащихся Волокской школы, за ними ежедневно выезжает рано
утром автобус из Андреаполя. Вечером он возвращается обратно. Расстояние от
Волока до райцентра — сорок километров. Получается, накрутка за год свыше
двадцати тысяч километров с затратами около 700 тысяч рублей. Эти средства
вполне можно было бы использовать на другие цели, в том числе — на оборудование
стоянки.

Помнится,
отдельные депутаты Госдумы предупреждали о возможности применения Закона об
автономных образовательных учреждениях (его усиленно проталкивала «Единая
Россия») там, где он не может быть применен в силу объективных причин. Опасение
депутатов не было напрасным. Видимо, кому-то очень хочется избавиться от
сельских школ окончательно. Уже в будущем году из шести сельских школ в районе
три могут оказаться под угрозой закрытия.

Есть ли способ
их сохранить? На мой взгляд, одним из вариантов могло бы стать
перепрофилирование неперспективных школ в школы-интернаты с производственным
обучением. Почему бы не направить туда беспризорных детей — их в стране, по
разным оценкам, от одного до полутора миллионов! Школы такого типа можно было
бы наделить землей и сельскохозяйственной техникой, чтобы готовить на их базе
специалистов сельского хозяйства. Коллективный труд на земле с раннего возраста
— гарантия того, что юный человек выберет здравый путь в жизни. Таким образом,
решатся несколько задач – сохранятся школы и их педагогические коллективы,
появится рабочая сила в аграрном секторе. Вот куда бы направить усилия
«нашистов», «молодогвардейцев» и прочих! Но никто и не думает этим заниматься.
Куда проще устраивать коллективные селигерские посиделки, на которые бездумно
тратятся огромные суммы.

Известный
больной вопрос — дороги. Разбиты они дальше некуда. Когда-то, при «застое»,
местная дорожно-строительная организация ежегодно укладывала до 16 тысяч тонн
асфальта. Теперь арендующий асфальтовый завод местный «Автодор» укладывает в
двенадцать — пятнадцать раз меньше. Прошлой осенью, у моих земляков появилась
надежда. Говорят, на улучшение дорог в районе были выделены сто пятьдесят
миллионов рублей федеральных денег. Осваивать основную их часть повезло
почему-то не андреапольским дорожникам, а чужакам. Используя так называемую
«американскую технологию», они раздробили старое покрытие дороги, затем, сделав
вкривь и вкось несколько километров в направлении Бобровца, прекратили работу,
оставив пятикилометровый участок за Бобровцем в ужасном состоянии. Нынешней
весной выяснилось: след «инноваторов» простыл. Зато осталась усугубленная ими
дорожная проблема на самой оживленной проселочной трассе и закономерные
вопросы: «Где деньги?» «Когда дорогу приведут в порядок?» «Когда, наконец,
будет отменен пресловутый 94-й федеральный закон, благодаря которому возможны подобные  факты?»

Ехал недавно с
«земляничной «охоты» по этому участку с напарником, и тот, измученный
тряской,  внес инквизиторское
предложение:

— Надо
посадить в машину местных начальников и возить их туда-сюда раз сто. Может,
тогда будет неповадно приглашать в район горе-дорожников…

 На мой взгляд, их, скорее всего, на
определенных условиях (формально в результате тендера), навязали сверху. Посему
цивилизованнее выглядело бы, если бы их «инновациями» занялись следственный
комитет или областная прокуратура. Произойдет ли это? Сомневаюсь, зная, что
отдельные чиновники, как только до них доносился «запах жареного», без всяких
правовых последствий для себя отбывали в неизвестном направлении.

Кстати, мне
рассказали, что когда один из местных жителей послал жалобу о дорожных
безобразиях на сайт президента Дмитрия Медведева, ответ ему из обладминистрации
прислали нескорый и расплывчатый. Правда, одна конкретная деталь, приведенная в
нем, вовсе вызвала немалое изумление. Чиновник отписал, что в районе 263 километра дорог с
асфальтовым и бетонным покрытием. Интересно, откуда взялась фантастическая
цифра?

Крик отчаяния

Особо следует
сказать о том, какой удар нанес хваленый рынок по местной энергетике. Обильный
снегопад в центре России прошлой зимой выявил полную неспособность
распределительных сетей оперативно справиться с отключениями электроэнергии. С
криком в душе рассказывал мне о потерях, которые понесла его обесточенная
ферма, Владимир Цветков. Вышли из строя два холодильника на 1800 литров каждый,
значительные объемы надоенного молока потеряли качество. Кто восполнит потери?!

А сколько
жалоб довелось услышать от жителей деревень Луговского поселения, которые были
отлучены от электричества на месяц. Когда такое было?! При этом жалующиеся не
винят местную власть и районных электриков – последние, не жалея сил, по 16-18
часов в сутки, работали на трассе (один из них, замечательный специалист
Арнольд Виноградов, на ней же и умер от обширного инфаркта).

Люди понимают:
главный виновник сложившейся в энергетике ситуации не местная, а московская
власть. Это с ее подачи уничтожена не только отлаженная система
дорожно-строительных организаций, но и единая энергосистема страны. Результат
известен. Произошло ослабление возможностей энергетиков, возникли противоречия
между теми, кто обслуживает электросети и теми, кто имеет «бабки», распродавая
электроэнергию. Поехал как-то за орехами от поселка Бологово в сторону
новгородчины, зашел в заросли лещины и поразился — она заполонила всю просеку
под электролинией высокого напряжения. Такого безобразия не могло быть в
советское время. Подтверждение пагубности чубайсовского реформизма в энергетике
– ситуация, сложившаяся в Подмосковье, где десятки тысяч людей сидели в
новогоднюю ночь без электричества. А чему удивляться, если разгром единой
энергосистемы привел к тому, что, помимо «Московской областной электросетевой
комании», в Московской области образовалось еще 111 мелких сетевых компаний?!
Попросту говоря, единый «ремонтный кулак уничтожен, что будет болезненно
аукаться и впредь.

—
Разрушителя-Чубайса  к ответственности! —
взывают люди.

Наивные, они,
видимо, не знают, что Чубайс, получил орденок на грудь как признание властью
его заслуг. Плюс патриарх Кирилл прислал ему к сорокапятилетию лестное
послание. Может, и Абрамовичу в Англию пошлет, у которого орденок тоже есть.
Хотя по совести полагалось бы им совсем другое «поощрение».

Увы, власть не
сделала принципиальных выводов и из пожаров минувшего года. Главные их причины
(их чиновники предпочитают не называть) — прекращение хозяйственной
деятельности на сельских землях и новый Лесной кодекс, который отдал лес на
разграбление частникам, лишил его охраны. Показательно, что с его принятием
провинциальная лексика обогатилась новыми терминами. Заготовителей леса именуют
«лесными братьями», а трейлеры, которые по ночам вывозят лес, именуются
«ночными охотниками». Водитель одного из них конфиденциально поведал мне, что
на пути до питерского порта нужно «благодарить» «ментов» 14 раз. Раньше такса
составляла 200 рублей с машины. При теперешней «полиции» «цена вопроса» выросла
до 500. Есть серьезные основания верить его словам.

В общем, куда
ни кинь везде у нас клин, то есть пагубно воздействующий на общественное
сознание рынок, когда главное — утробный интерес, желание любой ценой урвать,
набить карман, а дальше, согласно народной поговорке, хоть не рассветай.

Надежда небезосновательна

Несмотря на
сдержанно-скептические прогнозы ряда тверских газет (поживем, мол, увидим)
прогноз на лучшее в связи с приходом нового руководителя Андрея Шевелева  естественен. В общественном сознании Зеленин
воспринимался как прозападник-либерал. Шевелев — местный. Понимание психологии
и бед русской провинции у него должно быть в крови, в отличие от сугубо
городского Зеленина. Надо думать, небольшой городок Белый на западе Тверской
области ему ближе, нежели Николина Гора, Куршавель или, скажем, Хайфа в
Израиле, где проживают близкие родственники еще одного недавнего претендента на
губернаторское кресло. 

Вызывает
уважение то, что Андрей Шевелев не стал «бросать камни» в «огород»
предшественника. Если Зеленин сможет реализовать полезные в интересах области
проекты, о которых он говорил, зачем от этого отказываться? А вот как скоро
станет лучше, зависит от многих обстоятельств. В том числе от того, удастся ли
Шевелеву поколебать позиции клана, сложившегося в начальный период «демократии»
и по-прежнему имеющего сильное представительство во властных структурах.
Возникал он, помнится, как симбиоз бывших партийных и комсомольских активистов,
бандитов и отдельных «силовиков». В обиходе этот клан называют «складовиками»
(по аналогии с «цеховиками» при советской власти), что во многом справедливо,
ибо бизнес этих людей связан большей частью с 
торговлей и сдачей в аренду ловко прибранных к рукам объектов
собственности. Не заинтересованные в развитии производительной экономики, они
вряд ли способны изменить свою психологию.

Нуждается в
ревизии культурно-информационная 
политика. Газет в Твери нынче «воз и маленькая тележка». Но, будучи в
полиграфическом плане хорошо оформленными, они преимущественно скучны, угодливы
по отношению к администрации области. Свежая, смелая мысль, аналитика, которая
помогала бы власти обобщать опыт и видеть слабые места, ушла с их страниц. Зато
в ряде коммерческих изданий 
усовершенствовалось искусство пиаровской «разводки власти на
деньги».  Штат официальной «Тверской
жизни» неимоверно раздут. Здесь  почти
нет профессионалов, способных к серьезной публицистике, хотя некогда в
составе  редакции было 6 (!) членов Союза
писателей РФ.  ГТРК «Тверь», имея неплохую
информационную составляющую, недостаточно вникает в острые проблемы тверской
действительности.

Сегодня
тверских чиновников в первую очередь волнует кадровый вопрос: оставят или не
оставят? У нового руководителя области на этот счет найдется немало
лукавых  доброхотов и советчиков.
Думается,  ему хватит  прозорливости и принципиальности отнестись к
их советам сдержанно-осторожно, сделав ставку на тех, кому действительно дороги
интересы области (а не только личного бизнеса). Как бы то ни было, механизм
народного ожидания перемен к лучшему запущен. Следует заметить, что у него, как
и у  всякого механизма, ограничен ресурс
по времени.  

Валерий
Кириллов,

г. Андреаполь