К 70-летию со дня рождения тверской поэтессы Галины Безруковой

Галина Аркадьевна Безрукова родилась 23 октября 1948 года в г. Свердловске. Среднюю школу окончила в Калинине (Твери). Получила образование в Загорском художественно-промышленном училище игрушки. Работала на фабрике культтоваров в г. Халтурине, художником-оформителем на Калининском вагоностроительном заводе. Затем судьба забросила ее на два года в далекий Лесосибирск. Вернувшись, устроилась художником в Калининское строительное управление. Выпустила первую книгу стихов «Расклейщица афиш»…
Будучи в 70-80-е годы редактором областной газеты «Смена», я принимал Галину на работу библиотекарем. Была в «молодежке» такая должность. И библиотека, естественно, хотя и небольшая, была. С русской классикой, энциклопедиями и другой справочной литературой.
Как правило, брали на эту должность людей для вольной творческой деятельности во благо газеты. В разные времена библиотекарями числились, кроме Галины Безруковой, тверской прозаик Леонид Нечаев, художник-график Владимир Варламов…
Впрочем, Галина не чуралась и черновой работы. Ездила, как и все корреспонденты, в командировки. Публиковала под своей фамилией (и под псевдонимами Г. Асина, Г. Ольгина, Г. Аркадьина) репортажи, зарисовки, рецензии на спектакли и выставки.
А стихи рождались у нее, как бы между прочим. Хотя, конечно, это обманчивое впечатление.
Ее пушкинский цикл стал результатом командировки, вместе с мастером фотожурналистики Александром Рождественским, в Берново и Малинники. Но, несомненно, она шла к этому циклу долго. Пушкин для нее был больше чем поэт, она его боготворила:
Садовница, сойду с тесового крылечка,
Махну ему рукой – ступайте, мол, домой.
Зажато в кулаке заветное колечко,
Да мало ли чудес случается зимой…
Андреапольский цикл тоже родился в командировке. Двери дома моих родителей были всегда открыты для «сменовцев».
— В одну из поездок Галина остановилась на ночлег, — вспоминал мой отец Яков Кириллович. — Допоздна бродила по городу, встречалась с людьми. Я подумать не мог, что это обернется стихами. Наутро спрашиваю: «Поедешь в ягоды?» «Поеду!». Анна Дмитриевна подарила ей шерстяные носки. Нашлись нужные по размеру сапоги. Добрались мы с нею до болота. Через час у меня ведро почти полное брусники, у нее – едва донышко закрыто. Все больше сидела на кочке, курила, думала. Видимо, сочиняла. Я говорю: «Галя, из леса не пойдем, пока не наберешь ведро». Набрала…»
Она любила жизнь. Любила свою доченьку Настю. В интервью газете «Тверские ведомости» в 2009 году Анастасия вспоминала: «Мама таскала меня почти с трехлетнего возраста по всяким выставкам, музеям, театрам. Она была журналисткой, и благодаря ей я частенько бывала за кулисами цирка, где просто умирала от восторга: мне разрешали погладить и кошек Куклачева, и дрессированных кроликов, покормить пони и собачек.
И, конечно, я частенько бывала с ней на литературных чтениях, вечеринках, где собирались поэты, писатели, художники; постоянно околачивалась в редакции газеты «Смена», где работала мама. В общем, часть моего детства прошла среди маминых друзей, коллег, и, наверное, половина того, что есть во мне, это их заслуга».
Она обожала цветы. Летом и осенью на подоконнике ее светелки в «Смене» стояла вазочка с астрами, гладиолусами или обычными полевыми ромашками и колокольчиками, весной – березовые веточки с распускающимися листочками.
Галина ценила искреннюю дружбу. Среди ее друзей были поэты Людмила Прозорова, Мария Аввакумова, Константин Рябенький, Виктор Сычев…
Ее всегда тянуло к открытым, сердечным простым людям. Как-то, приехав в адреапольские края вместе с режиссером, учеником Олега Ефремова Петром Колбасиным, она побывала в деревне Козлово, познакомившись там с молодыми доярками сестрами Соколовыми. Одну из них, уже 55-летнюю Светлану Васильевну Чернову, я в этом году разыскал.
— Она такая хорошая была, Галка-то, — принялась рассказывать Светлана Васильевна. – Приезжала к нам не один раз. Написала о нас с Таней очерк «Вкус парного молока». Читала в клубе народу нашему свои стихи, а Петр Колбасин кино «крутил» со своим участием. Очень чистые, светлые у нее были стихи. На душу легко ложились. Ну как могло это не лечь!
Выгорели брови,
Посветлели косы,
И на пестрой юбке
Маки отцвели.
Хорошо идти мне
Так, простоволосой,
К дальней деревеньке,
Тающей в пыли…
Она не любила вступать в пререкания по поводу редких и незначительных редакторских замечаний к написанным ею корреспонденциям. Обычно с улыбкой ворчала: «На вас, Касимовых, не угодишь», и тут же с легкостью устраняла недостатки.
Галина обладала отменным художественным вкусом, была литературно образованным человеком. Всесторонне знала поэзию Ахматовой, Гумилева, Цветаевой. А еще она запомнилась увлекающейся натурой. Случалось, на несколько дней исчезала из редакции, что в «молодежке» не особо преследовалось административно. Мы жили по своему «уставу», чем отличались от привыкших к строгой партдисциплине старших коллег из «Калининской правды». Вернувшись, с виноватым видом, она вновь бралась за работу – «исправлялась». Видимо, в такие минуты рождались у Галины строки:
Запах лета тревожен и нежен,
Запах свежей примятой травы.
Бросьте камень в меня, кто безгрешен.
…Что ж глаза опускаете вы?
Поклонниками ее таланта были Владимир Костров, Евгений Храмов, Николай Старшинов. Николай Константинович, то ли в шутку, то ли всерьез, говорил мне:
— Заприте ее в светелке и скажите: «Не выйдешь, пока не сдашь книжку стихов».
Но разве это было возможно?..
Вообще, «Смена» в ту, теперь уже далекую, пору считалась центром культурного общения тверской интеллигенции. Нередкими гостями были актер тверского драмтеатра Валерий Гатаев, писатели Юрий Козлов, Евгений Борисов, поэты Константин Рябенький, Владимир Соловьев, директор (впоследствии преподаватель) Тверского музыкального училища Олег Андрианов, музыкант Евгений Малышев, певец Александр Филиппов, артист филармонии Василий Макашов, художники Николай Дочкин, Всеволод Солодов, Борис Федоров, «сменовцы», перешедшие в журнал «Юность» Алексей Пьянов, Юрий Садовников, Леонид Шиманович, сотрудники областного телерадиокомитета Константин Беляев, Валентин Фадеев…
По вечерам в нижнем холле, под табачный дымок, разгорались споры о творчестве, политике. Иногда атмосферу разряжал фотокорреспондент Александр Рождественский, «врубавший» записи песен Владимира Высоцкого. В верхнем же холле проходили разнообразные мероприятия: «круглые столы», встречи с интересными людьми. Помнится вечер Булата Окуджавы, к этому событию Галина целую ночь пекла «хворост». Много чего помнится…
Как шефствовали над строительством КАЭС и другими комсомольскими важными стройками в области. Как проводились грандиозные велогонки и мотогонки на приз «Смены», придуманные неутомимым Борисом Спасским. Как бывший «сменовец» кинорежиссер Виктор Хорьков привез из командировки гранатомет, и он долго лежал на виду у всех, совершенно никого не пугая. Как хохмил незабвенный художник-полиграфист Олег Уруфьев. Как однажды шокировала Безрукова ребят из обкома комсомола.
В то утро у нас был совместный субботник по заготовке кормов. Накануне, по случаю приезда дружившего с Безруковой Сергея Луконина (литературного критика, сына знаменитого советского поэта Михаила Луконина), было дружеское застолье. Так что собирались мы утром тяжеловато. Галина пришла одной из последних. В зубах привычная папироска «Север». Плывет, в потертых джинсиках, своей немного вальяжной походкой на виду у стоящего на крыльце обкомовского руководства, а приблизившись, «делает» для них «ласточку» и произносит:
— Прывэт!
— Кто такая? — испуганно перешептываются обкомовцы. — Безрукова? Поэтесса? Не знаем…
Более восьми лет работали мы с Безруковой под одной крышей. Позже, став редактором «Калининской правды», я приглашал Галину в редакцию этой «взрослой» газеты. Но она хранила верность «молодежке», своей светелке на верху двухэтажного особняка по улице Радищева. Здесь она была своя среди своих. Нина Алексеева, Иван Мельничук, Михаил Петров, Тамара Бурова, Александр Душенков, Лариса Попова, Галина Феоктистова, Дмитрий Фадеев, Григорий Дмитроченков, Владимир Комаров, Сергей Иванов… Думаю, они и другие бессребреники, романтики журналистики из «Смены» 80-х, не приняли бы в свою компанию нынешних писак-графоманов, рассматривающих некогда интеллигентную профессию не как служение Отечеству, а как информационные услуги.
…Погибла Галина Безрукова трагически, 29 апреля 1999 года в центре Твери была сбита автомашиной. Видимо, она предчувствовала скорый уход, внутренне готовилась к этому. Открываю подборку ее стихов, и взгляд упирается в строки:
В самый последний миг
Счастливо и безоглядно
Птицей срываюсь на крик:
Ты не забудь меня, ладно?!

В этой стране ледяной
Трону ладонью прохладной.
Что б ни случилось со мной.
Ты не забудь меня, ладно?!

Прутиком черным грозя,
Встанет судьба над тобою.
В этом пространстве нельзя
Нам заручиться судьбою.

Южных помятых гвоздик
Запах стоит в парадном.
…В самый последний миг
Ты не забудь меня, ладно?!

Не переставая восхищаться тонким лиризмом, естественной простотой и, в то же время, психологической глубиной ее стихов, хочу заметить, что творчество поэтессы должным образом пока не исследовано. В своей статье «Послушать, как цветы растут…» о тайнах поэзии Галины Безруковой известный литературный критик, кандидат филологических наук, доцент филологического факультета Тверского госуниверситета Александр Бойников справедливо отмечает: «Образный строй, цветовая и световая символика, мотивы и поэтика стихотворений Галины Безруковой, интертекстуальные связи с лирикой Александра Пушкина, Афанасия Фета, Анны Ахматовой, Марины Цветаевой не исследованы совершенно, а интереснейших наблюдений и открытий здесь – непочатый край».
Однако Галина Безрукова не забыта, и помнят ее не только в Твери. Недавно в литературный вестник «Двинский бережок» прислал свои стихи, посвященные Галине Аркадьевне, и воспоминания о ней тульский поэт Валерий Савостьянов. Он пишет: «Я познакомился с Галей на 7-м Всесоюзном совещании молодых писателей в Москве в 1979 году. Мы были в одном семинаре у Николая Константиновича Старшинова. Уже судя по тому, что она читала на семинаре, и по тому, что вошло в ее первую книгу, можно было сделать вывод о том, что ее ждет блестящее поэтическое будущее».
Несколько лет назад вышла четвертая книга стихов Галины Безруковой. Звучат песни, на них положенные. Проводятся вечера ее памяти. Имени этому суждено навсегда остаться в истории тверской литературы.

Валерий Кириллов, писатель, редактор газеты «Смена» в 1977-1986 гг., Андреаполь-Тверь