Я пишу эти строки, а на глаза наворачиваются слезы. Ну как такое могло случиться? Мать участвовала в истязании и убийстве собственного ребенка! И почему никто не протянул руку помощи маленькой Кате?
Ей было всего 13 лет. Она ходила в школу, перешла в седьмой класс. И школа эта находится не каком-то депрессивном поселке, а в Центральном районе Твери. Некогда очень приличная школа №36.
Я не буду повторно описывать страшное убийство ребенка. Об этом подробно рассказывается на соседней странице. Прочитайте, если у вас крепкие нервы.
Мы часто пишем о всяких зверствах, о кровавых преступлениях. Увы, таковы реалии нашей современной жизни. Хотя, конечно, привыкнуть к этому нельзя. Но то, что произошло в квартире на улице Склизкова, выходит за рамки человеческого понимания. Это не могли сотворить люди! Даже дикие животные на подобное не способны. Ребенок жил в окружении садистов-вурдалаков, которые измывались над этой худенькой девчушкой долгое время, ужесточая свои пытки, моря голодом, захлебываясь от ненависти.
Катюшу ненавидели за то, что несмотря ни на что, она оставалась человеком, светлым и беззащитным. В той семье монстров ей было не место.
Месяцами Катя недоедала, ходила побитая, униженная. Она никогда не видела подарков, не слышала доброго слова, не знала материнской ласки. Как она жила все это время? Что испытывала, глядя на благополучных детей с золотыми цацками и красивыми телефонами? Общаясь с девочками, которых хорошо одевали, возили на экскурсии и в парки развлечений?
В жизни Кати ничего этого не было.
Ее глаза молили людей о помощи, но никто в них не пытался заглянуть, никто ни разу не поговорил с ней по душам, никто не захотел помочь.
А где же были органы соцзащиты, инспектора по делам несовершеннолетних и прочие многочисленные представители всяческой власти, призванные проявлять заботу о правах ребенка? Сейчас все они нервно бросают трубки телефонов, отказываются беседовать с журналистами, кивают друг на друга, пытаясь снять ответственность с себя. Но если у этих людей есть хоть какая-то совесть, то сделать это не получится. Ведь в страшной гибели ребенка есть и их вина. Кто-то не доглядел, кто-то не попытался вникнуть в ситуацию, кто-то просто отнесся формально…
Хотелось бы знать, куда смотрели учителя? Ведь в школе помимо предметников есть и классный руководитель, и завуч по внеклассной работе, наконец, директор. Ведь нельзя было не замечать очевидное. Девочка в беде, ей срочно нужна помощь! Кто-то же должен был вмешаться?!
В советские времена такое отношение к ученикам, такое невнимание было просто невозможно. Помните проникновенный рассказ Валентина Распутина «Уроки французского», в котором во время войны голодающая учительница делилась со своим учеником последним куском хлеба и спасла его от мучительной смерти. Сейчас нет войны, сейчас сытые благополучные времена. Как видим — не для всех. И еще сейчас нет таких учителей, способных просто протянуть руку помощи страдающему ребенку.
В школе №36 с нашими журналистами отказались разговаривать, а на следующий день и вовсе не пустили на порог. Директор школы ультимативно пригрозила подать на нас в суд, если мы что-то напишем или упомянем ее фамилию. Она только и успела бросить в ответ корреспонденту, что у нее есть дела поважнее, чем эта девочка. И это слова педагога? Это реакция директора школы?
Я с удовольствием называю вашу фамилию, госпожа директор, и даже печатаем ее жирным шрифтом — Мария Константиновна Терещук. Уверен, вы приобретете известность. Теперь можете подавать на нас в суд, но я бы на вашем месте подал заявление об уходе. Это был бы лучший и правильный выход. Вы и педагоги, общавшиеся с Катей, дискредитировали себя и свою школу. Вы бросили тень на высокое и благородное слово «учитель».
А худенькая и вечно голодная Катя в вашу школу больше не придет. Одной ученицей у вас стало меньше. Я не знаю, с какими чувствами поведут сюда родители своих детей. Как сможете вы 1-го сентября говорить со школьного крыльца о том, как будете взращивать в своих учениках разумное, доброе, вечное?..
Я не могу сдержать слез. Перед глазами маленькая щупленькая Катя. Ее убивали самые близкие. А мы не смогли или не захотели эту трагедию предотвратить. Я тоже чувствую себя виноватым перед этой очень несчастной девчушкой, которая так и не познала счастливого детства.
Прости нас, Катя!

Дмитрий Фадеев