Сегодня я хочу поделиться с вами, дорогие друзья, мыслями по поводу очень щепетильной, очень закрытой темы. Давайте порассуждаем о месте религии и веры в нашей жизни, о нашем отношении к церкви, о строительстве храмов, о проблемах духовности. Все эти непростые вопросы всплыли сами собой, когда и я оказался втянутым в давний спор по поводу грандиозного строительства — воссоздания в Твери Спасо-Преображенского собора.
Напомню, это было уникальное сооружение, которое многие считали тверской святыней. Дело в том, что Спас Златоверхий, как его часто называли, был первым городским белокаменным собором Руси, построенным после татаро-монгольского нашествия. Его возвели на территории Тверского кремля еще в 1285 году, а несколько лет спустя он стал усыпальницей местных князей.
При углублении в историю обнаруживаются факты, на которых по понятным причинам ревнители строительства храма предпочитают не заострять внимание. Дело в том, что в смутное время начала XVII века древний собор был разобран и только спустя 80 лет в 1689-96 годах был заново возведен уже второй Спасо-Преображенский собор. Сложен он был из белого Старицкого камня. При всей своей красоте и величественности это все же был уже храм постройки конца XVII века! К примеру, церковь Белой Троицы старше почти на полтора столетия. А трехъярусная колокольня собора и вовсе была воздвигнута в середине XVIII века. Невольно задаешься вопросом: есть ли необходимость строить третий Спас?
На эту тему споры не утихали на протяжении нескольких лет. Но все же давление епархии взяло верх, и было принято решение о восстановлении собора. На добровольные пожертвования. А вот с этим, как не трудно заметить, тоже большая напряженка. Со времени отслуженного молебна о воссоздании Спаса Златоверхого минуло уже четыре года! Нынешней весной залили фундамент. За это время практически полностью отремонтировали Путевой Императорский Дворец, расположившийся по соседству. На реализацию этого уникального проекта ушли миллиарды! Весной сюда повезут туристов со всего света, откроется и чудесный губернаторский сад. Но взоры горожан и туристов будет омрачать огороженный забором долгострой храмового комплекса. Этим забором мы вынуждены «любоваться» уже пятый год. А на сколько лет растянется стройка?
Я не верю в оптимистичные заявления инициаторов реконструкции собора. Что-то подсказывает мне пессимистичный сценарий предстоящего действа. Выражаясь словами Некрасова, «жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе».
Представляете, сколько лет на самой красивой площади Твери будет строительная площадка, которая сведет на нет всю красоту уже отреставрированного Путевого Дворца! Да и вообще, совершенно очевидно, что на таком крохотном пятачке двум грандиозным историческим сооружениям будет элементарно тесно.
Есть и другие доводы. Собор станут строить не из первозданного белого камня из старицких пещер, а из банального силикатного кирпича. Но это же издевательство, кощунство над исторической памятью! Зачем городить такие бездарные новоделы? Это напоминает сооружения киношных городков Дикого Запада в американских вестернах. Для чего все это нужно?
Почему у нас с таким рвением возводят новые кирпично-бетонные храмы, а на реставрацию еще уцелевших памятников истории и культуры не находится ни средств, ни желания? Ответ на поверхности. При новом строительстве можно замечательным образом срубить денег. Начиная от выделения и выкупа земли, проектирования, привязки и до собственно строительства и отделки. А реставрация всегда затратна, требует огромных усилий. И проводить такие работы могут лишь специализированные организации. Короче, в плане заработка ловить тут нечего.
В последние годы только в Твери появились десятки убогих храмов-новоделов. Пожалуй, наиболее удачным из них выглядит храм Александра Невского на Привокзальной площади. Но и он возведен все из того же силикатного кирпича. Особой исторической ценности этот объект не представлял. Так была ли необходимость его строительства? Не скрою, получилось красиво. Но у многих окрестных жителей двоякое чувство. У нас на памяти оригинальное здание храма, снесенного относительно недавно — в преддверии Московской Олимпиады. Так вот многие десятилетия то самое сооружение служило административно-торговым центром. В центре располагался гастроном, далее парикмахерская, в правом притворе булочная, а в левом — очень популярный вино-водочный магазин. В прилегающем сквере, прозванном «галчатником», обильно возлежали перебравшие норму мужчины и женщины. И такой имидж здания, пусть и украшенного золочеными куполами, очень трудно будет изменить.
И вот что еще меня волнует. Мы много строим новых церквей и соборов. Но становится ли больше число истинно верующих? Сомневаюсь. Люди ломятся в храмы лишь по великим праздникам. Идут не молиться, а просто побывать на красочном шоу. В обычные дни пусто в наших церквях.
Жители наших городов и сел переступают порог храма, как правило, когда в их семьи пришла нежданная беда. Вот и вспоминают о Боге, вот и идут в церковь в надежде на чудо. Конечно, это правильно и тут нет ничего зазорного. Но беда в том, что подавляющее большинство из нас не знает истории православия и жития святых, не знакомо не только с текстами, но и со смыслом молитв, с предназначением богослужений и обрядов. Даже в большие праздники люди лишь созерцают происходящее. Естественно, я не имею в виду постоянных прихожан, воцерковленных и истинно верующих. Их, к сожалению, немного.
В пору, когда в стране отсутствует какая-либо идеология, когда не определена национальная идея, эти функции фактически возлагаются на церковь. Но влияние на умы православия слишком слабое, предпринимаемые усилия неэффективны и бесплодны. Происходит это, прежде всего, потому, что все службы отправляются на мертвом старославянском языке. Тексты молитв людям не понятны. Знаю, что тема перехода на современный русский язык давно обсуждается в Московском патриархате, но пока все остается по-прежнему.
А еще священнослужителям нужно идти в народ, жить заботами и ожиданиями людей, помогать и направлять их на путь истинный. Творить добро можно не только под сводами храмов, но и в миру людском. Нужно быть ближе к народу, а не подчеркивать закрытость своей касты. А ведь у нас есть немало примеров священнослужителей, которые любимы и уважаемы огромным количеством простых людей. Таковым является настоятель церкви в селе Городня Алексей Андреевич Злобин. Таковым был и покойный ныне священник Николай Васечко.
Нельзя принять и повсеместную коммерциализацию церкви. Внутри каждого храма организована торговая точка. Продается все подряд: от крестиков и свечек до сувениров и книг. Церковные лавки уже давно связывают с криминалом. Неслучайно год назад в Твери был убит один из влиятельных представителей этого бизнеса.
Все на продажу! Есть такса на крещение, на венчание, на отпевание. Люди безропотно платят за такие услуги, но ведь это должно быть в виде добровольных пожертвований? Впрочем, может быть, я ошибаюсь?
Я нисколько не хотел обидеть чувства верующих, навести тень на служителей церкви — подавляющее большинство из них достойнейшие и уважаемые люди. Но мне обидно, что наша исконная религия теряет свои позиции, не всегда доходит до сердец сограждан. В то же время эмиссары и вербовщики экстремистских направлений ислама не без успеха пополняют ряды своих сторонников, причем даже из числа христиан. Вот уж воистину, свято место пусто не бывает.
Поэтому нам и нужна сильная, открытая и процветающая церковь. И храмы надо строить, и еще больше надо реставрировать. Такие вот мысли вслух.
Дмитрий Фадеев