В нынешнем году отмечается вековой юбилей легендарного, самого любимого детского писателя многих поколений — Сергея Михалкова.

В череде торжеств, посвященных этой дате, одним из ярких событий стал выход книги «Сергей Михалков. Самый главный великан», выпущенной к юбилею писателя. В ней собраны удивительные воспоминания, многие из которых уже превратились в литературные байки и даже анекдоты.

А люди, знавшие Сергея Владимировича лично, рассказали нам о том, каким на самом деле был человек, о котором еще при жизни слагали легенды.

Дар

Сергея Михалкова Бог наделил даром писать чудесные стихи для детей. Но даже став знаменитым, он оставался большим ребенком. 

— Я вспоминаю годы, которые прошли рядом с Сергеем Владимировичем, как очень счастливые, — говорит актриса Наталья Аринбасарова, невестка писателя (она была второй женой сына Михалкова – Андрея Кончаловского). — Я хорошо помню, как он написал книжку «Праздник непослушания», многие известные стихи рождались у нас на глазах. Он легко творил. Однажды мы сидели за обеденными столом, и пришел художник Михаил Ромадин. «Я для детей нарисовал транспортные средства – от кареты до ракеты, — сказал он. — Не могли бы вы сделать под ними какие-то подписи?» И Сергей Владимирович, жуя обед, глянул на рисунки и сказал: «Ну что… Люди ездили по свету, усадив себя в карету. Но пришел двадцатый век – сел в машину человек». И вот так к каждой картинке он написал по двустишию, и потом это стало известным стихотворением «От кареты до ракеты».

А телеведущему Тимофею Баженову было всего шесть лет, когда ему довелось вживую видеть автора «Дяди Степы» и получить от него урок на всю жизнь.

— Сергей Владимирович тогда сказал мне: «Тебе сейчас шесть лет. Ну, ты почти уже старик. И ты никогда уже больше не поумнеешь. Потому что люди умнеют до шести лет. А потом они становятся опытными, и взрослеют», — рассказывает Баженов. – Мне кажется, дети всех поколений любят творчество Михалкова за то, что он к детям относится как к равным – умным и серьезным людям. Это потом, когда они вырастут, могут стать и глупыми, и хитрыми, и злыми или наоборот, слишком добрыми…

При этом Михалков никогда не сюсюкал с детьми, в том числе и со своими детьми и внуками.

— Позже, когда я уже стал взрослым человеком, мы с дедом очень подружились, — рассказывает Егор Кончаловский, сын Андрея Кончаловского. — А по-настоящему хорошо я его узнал, будучи уже 30-летним мужчиной. Мы с ним всегда откровенно разговаривали, причем на те темы, на которые я говорю со своими друзьями — например, с Гошей Куценко. Поэтому я не думаю, что он повлиял на меня как более старший человек. Но с каждым годом я его уважал все больше и больше. И только сейчас, когда его уже нет, я по-настоящему понял масштаб его личности.  Теперь я вспоминаю деда каждый вечер. А все потому, что мое любимое стихотворение звучит так: «Я ненавижу слово «спать», я ёжусь каждый раз, когда я слышу: «Марш в кровать! Уже десятый час!» Нет, я не спорю, я не злюсь. Я чай на кухне пью. Когда напьюсь, тогда напьюсь, я никуда не тороплюсь…» И под влиянием этих строк я стал абсолютной совой – пью чай, занимаюсь своими делами и ложусь спать под утро…

Письмо

Известный журналист и писатель Генрих Боровик заканчивал с Сергеем Михалковым одну и ту же школу в Пятигорске — правда, гораздо позднее. А познакомились они, когда оба уже были известными людьми.  

— Сергей Михалков был очень смелым человеком, — рассказывает Боровик. – Когда я работал в журнале «Огонек», один из коллег, Николай Кружков, рассказал мне такую историю. Всю войну он был редактором фронтовой газеты. Это очень опасная вещь. И однажды какая-то сволочь, которых в жизни, к сожалению, много, написала на него донос. И его не только лишили должности, но и упрятали в тюрягу. Его ожидало жуткое будущее, скорее всего – расстрел. Но ему на помощь пришел Михалков. Он написал письмо Сталину. И взял на себя смелость заявить, что Кружкова оклеветали… В то время такое письмо могло закончиться тюрягой и даже смертью для его автора. Но Михалков сделал это по велению своего сердца.

Именно с легкой руки Сергея Владимировича Генрих Боровик стал драматургом.

— Я тогда был молодым журналистом, ездил по горячим точкам — тогда это был Вьетнам. И написал однажды оттуда серию очерков. А Михалков как-то мне сказал: «Слушай, а твои очерки неплохие…Только ты напиши из них повесть». Я написал и попросил его прочитать. Он на другой день приходит в «Огонек», заходит в международный отдел и говорит: «Слушай, я прочел твою повесть. Никакая это не повесть. Это – готовая пьеса! Тебе только надо переделать. Знаешь, как пьесы пишутся? Слева — кто говорит, справа – что говорит, а посередине – комментарии: сморкается, уходит, встает, смеется… Переделай и неси в театр!» Я, совершенно обалдевший от такого совета, задал только один вопрос: «В какой театр?» «Как — в какой? Который ближе к дому!» Я переделал повесть в пьесу и понес ее в театр имени Маяковского, к режиссеру Гончарову Андрею Александровичу. А потом пьеса пошла в тридцати театрах Советского Союза, а я стал драматургом.

Забота

Актриса Наталья Аринбасарова вошла в семью Михалковых, когда Сергею  Владимировичу было всего 52 года. Тогда он ей казался очень солидным человеком…

— Но если судить о нем с высоты моего сегодняшнего возраста, Сергей Владимирович тогда был просто мальчишка! И познакомилась я с ним в Киргизии, когда мы снимали фильм «Первый учитель». Он два раза приезжал на съемки к своему сыну и моему мужу – Андрею Кончаловскому. Сейчас я понимаю, что это был отцовский подвиг, потому что надо было добираться до Бишкека, потом ехать 1400 километров в горы, в село Арал, где мы снимали. Он приезжал только для того, чтобы поддержать своего сына. Он был удивительным отцом. Он не часто общался с сыновьями, но они знали, что отец всегда рядом. И потом с сыном Егором мы тоже всегда чувствовали его защиту.  Когда Сергей Владимирович первый раз увидел новорожденного Егора,  сказал: «Ну, это же Чингисхан!» Потом прошло несколько месяцев, и у Насти Вертинской и Никиты родился сын Степушка — такой беленький, лысенький, лобастенький… Сергей Владимирович посмотрел на него и говорит: «Теперь у меня два внука: один — Чингисхан, другой — Ленин! Один будет все разрушать, другой – все создавать, и оба будут давать работу народу!».

Обаяние

Со своей супругой Натальей Кончаловской, матерью Андрея и Никиты, Михалков прожил 53 года – до ее смерти. А когда ему было 83 года, женился на женщине, которая была моложе его на 40 лет. Он всегда нравился дамам – за особый шарм и остроумие.

— Он был очень веселым человеком, — рассказывает друг писателя Дмитрий Жуков. —  Каждое его слово – это перл. Один раз он подошел к моей жене — она сидела в зале Союза писателей — и говорит ей: «Пойдемте вон туда, в конец коридора, за ту дверь, посмотрим!» «А что там?», — удивилась она. «А там девушки из балета переодеваются!» А было ему уже под 90 лет! Он всегда красоте отдавал первое место!

Михалков даже соседских мальчишек обучал общаться с девочками в своей манере. 

Сохранилось записанное кем-то воспоминание: «Мальчик, живущий с Михалковым в одном доме, поднимается с ним по лестнице. И Сергей Владимирович у него спрашивает: «Ты девочек не обижаешь?» «Что вы, Сергей Владимирович, что вы! Никогда в жизни!» — говорит мальчик. На что Михалков отвечает: «А напрасно!»

Юмор

Даже во время болезни Михалков умудрялся сохранять чувство юмора.

— Однажды я лежал в больнице, а он тоже лежал в другой больнице, с переломом ноги, — рассказывает художник Виктор Чижиков. – Звонит моя жена и сообщает, что у Михалкова вчера была операция. И вдруг раздается телефонный звонок, и я слышу слабый голос Михалкова. Спрашиваю: «Ну, как вы себя чувствуете?» А он в ответ: «Об этой чепухе говорить не будем. Ты лучше скажи, ты начал иллюстрировать «Три поросенка?» — «Начал». — «Ну, и все. Вот я только насчет этого и звонил. Все, мне некогда, ко мне врачи идут!» И положил трубку. В этом был весь Сергей Владимирович…

— Последний раз мы виделись, когда я уже справлял свой день рождения в Доме литераторов, — рассказывает писатель Дмитрий Жуков. — И он тоже пришел. И полчаса взбирался по лестнице на второй этаж – чтобы проявить свое уважение ко мне. Я пытался ему помочь, а он только отмахивался. Однажды звоню ему на квартиру, звоню на дачу — нигде ни звука. Звоню Никите и узнаю, что Сергей Владимирович сломал шейку бедра — во второй раз. «Приезжаю, а он на полу лежит, — рассказывает Никита. – Вокруг люди суетятся, а он встать не может. Стали вызывать врачей, а они как узнали, что ему 93 года, заявили, что не возьмутся за его лечение. Тогда я позвонил в МЧС, дали самолет и отвезли его в Мюнхен, где ему в первый раз лечили ногу…» Через три дня я приехал к Никите, он набирает отца и дает мне трубку. Я говорю: «Сейчас мы выпьем за ваше здоровье!» А в ответ раздается совершенно бодрый голос: «Только не напивайтесь! А впрочем, я сейчас сам отправлюсь в ресторан!»

Доброта

— Сергей Михалков – феноменальный человек! Не знаю, о ком так еще можно сказать, — говорит художник Георгий Юдин. — Недаром, когда его отпевали в Храме Христа Спасителя, он лежал, укрытый государственным флагом России. Кто еще удостаивается такой чести? И это не потому, что он стал автором слов трех гимнов России. Он всегда жил жизнью страны…

Михалков, обладая невероятной влиятельностью и связями, меньше всего думал о себе. А вот другим всегда старался помочь.

— Сергей Владимирович был щедрым на доброту, — рассказывает Юдин. — Телефон у него дома не умолкал – больницы, путевки, лекарства – он помогал всем. Виктория Токарева как-то у него спросила: «Сергей Владимирович, ну, вы же в ущерб своему творчеству помогаете всем, кому попало!» — «В жизни каждый человек должен сделать очень много дел, потому что на том свете будут взвешивать плохие дела и добрые, — ответил ей Михалков. — Я стараюсь для будущей жизни!» Иногда говорят, что он был циник, и приближенный к власти человек… И хорошо на днях сказала та же Токарева: «Да, с циниками он был циником, а с хорошими людьми был хорошим человеком»…

— Только сильный человек может себе позволить быть добрым, — считает Тимофей Баженов. — И Михалков был примером такого человека. Может быть, поэтому Господь позволил ему пожить подольше…

Алена Афанасьева