На большие экраны страны вышел фильм «После тебя», рассказывающий о жизни знаменитого артиста балета Алексея Темникова, чья карьера внезапно прервалась из-за травмы. Главную роль сыграл руководитель Московского Губернского театра Сергей Безруков. А сценаристом и режиссером картины выступила супруга артиста Анна Матисон.
Накануне премьеры нам удалось встретиться с Сергеем Безруковым и расспросить его и о новой роли, и о жизненных принципах, и еще о многом.
— Сергей, роль Алексея Темникова была написана специально для вас. Такое в вашей актерской карьере бывает часто?
— Два раза. Первым фильмом стал «Есенин», который снимался по книге моего отца. И тогда, естественно, изначально главным героем видели меня. А это — второй сценарий, который был написан под меня. Наверное, это может показаться странным, а для кого-то даже удивительным, но я так же, как все артисты, прохожу пробы, читаю сценарии, которые мне присылают. На что-то соглашался, на что-то — нет. И я благодарен Анне. Ведь это редкий случай, когда актеру везет настолько, что у него есть личный сценарист и режиссер, который действительно подарит роль. Мне, как артисту, очень важно развиваться, не стоять на месте. И в этом большая заслуга режиссеров, которые увидят в актере что-то новое, а не будут тиражировать то, что и так уже было пятьсот тысяч раз. Поэтому хочу сказать спасибо Анне за то, что она открыла во мне совершенно другой образ. Придумав такого персонажа, она подарила мне эту роль.

Боль
— В фильме у вашего героя на шее висит крестик и иконка. Насколько религия важна для вас? Во что вы сами верите?
— Это не у героя, это у меня. И я их никогда не снимаю. Сразу оговорюсь: я и мой герой – это совершенно разные люди. Абсолютно нельзя сравнивать меня с Темниковым, потому что я таким никогда не был и, дай Бог, никогда не буду. (Улыбается.) Его поведение в обществе и с близкими людьми чудовищно. Скажу вам, я впервые сыграл такого откровенного подонка. Да, мой герой абсолютный подонок — если вы посмотрите, какой он в самом начале. И мне было интересно сыграть такую отрицательную личность. Мы только потом начинаем понимать, насколько больно ему внутри. Ему так больно, что он готов обижать каждого, кто находится с ним рядом, но в первую очередь он обижает самого себя. Да, в его жизни произошла трагическая ситуация, он получил травму. Но можно закрыться от всех, а можно попытаться создать действительно настоящую школу, а не то заведение для богатых тёточек, которое он имеет. При этом он их призирает, но сам ничего серьезного так и не сделал: не подготовил ученика, не создал балет, который хотел все эти годы поставить, не стал хореографом… Темников — абсолютно гениальный человек в своей профессии, но только в последний момент он очнулся. Он не попробовал — он струсил. Представьте: 20 лет быть трусом — и ничего не сделать для своей профессии, которую он бесконечно любит. Он трус! И сам себе в этом признается в монологе в троллейбусе. Он, как минимум, презирает самого себя.
— В фильме даже есть момент, когда он предполагает, что над ним мог «посмеяться» Бог…
— Я думаю, Бог над ним не посмеялся, Господь всегда дает человеку шанс. В данном случае он подарил моему герою этот шанс в виде звонка из Мариинки. Темников им воспользовался. Другое дело, что он поступил не по-христиански: он добровольно ушел из жизни. А это уже — сумасшествие человека, который находится вне веры в Бога. Такого человека можно назвать фанатом своей профессии, он готов пожертвовать жизнью ради того, чтобы этот балет был показан по центральному каналу. Он даже сам шутил, что балет показывают только в экстренных ситуациях: надо, чтобы случился переворот или что-нибудь в этом духе, или чтобы он умер… И он воспользовался этой ситуацией, все просчитав.
— А вы можете оправдать добровольный уход из жизни своего героя?
— Я с ним не согласен… Я спорил со своим героем. Но Аня держала меня в стальных ежовых рукавицах — я это говорю в хорошем смысле слова. (Улыбается.)

Сложности
— Как вам работалось с супругой на съемочной площадке?
— Аня – очень чуткий и вежливый режиссер, с ней невероятно легко работать. Эта картина – целиком и полностью ее заслуга. На площадке всегда царила атмосфера любви: ни одного бранного слова! Я, наверное, впервые снимался в кино, в котором никто ни с кем не ругался…
— Чем еще эта лента интересна лично для вас?
— Я соскучился по фильмам, в которых нет пошлости, по умным картинам, где есть, над чем подумать…
— Во время работы над фильмом возникали сложности?
— Было сложно ходить всегда с идеально прямой спиной и не выпадать из образа, который мне внутренне ненавистен. Это было ужасно. Но я постарался сделать все возможное — и надеюсь, что у меня получилось. Я целиком и полностью доверял Ане. В картине есть сцена, когда мой герой впервые за эти 20 лет выпивает. Казалось бы, это элементарная физиология: сыграть немного выпившего человека… И мне, как человеку непьющему, это было очень интересно. А тут сцену, где мой герой выпивает, мы репетировали и снимали очень долго. Аня постоянно говорила: «Не то! Да, хорошо — но это не Темников!» В какой-то момент я стал злиться на себя: у меня не получалось! А ведь я уже столько раз играл пьяного! Но мы искали. И наконец Аня сказала: «Вот сейчас ты попал! Да, это именно он!» В свои 43 года, сыграв столько ролей, это было потрясающе — выдохнуть и сказать самому себе: «Ух! Получилось!» Это невероятное ощущение. …Это прекрасно: идти дальше, развиваться и не думать о том, что ты сделал раньше.

Вопрос
— А как вы снимали сцены постановки нового балета? Ведь тогда на самом деле проходили репетиции одноименной постановки «Симфонии в 3 движениях», которая вошла в репертуар Мариинского театра.
— Когда мы потом делали имитацию того, что я ставлю этот балет с настоящими артистами Мариинского театра, то рядом с нами был известный хореограф Раду Поклитару. Вы представляете: перед мной стоят настоящие профессионалы, а я играю их хореографа. К счастью, рядом находился Раду. Я постоянно ему говорил: «Я тебя очень прошу, делай замечания, подходи, говори, как надо, потому что я — драматический артист, я не хореограф-постановщик». И тут Раду мне с улыбкой отвечает: «Ты знаешь, а я тебя заслушался! Стою и думаю: все нормально, все хорошо». И в какой-то момент я поймал себя на мысли, что работаю с артистами как режиссер в своем Московском Губернском театре, когда ставлю спектакли. Я стал вести себя, как со своими артистами: расслабился, стал шутить, они начали смеяться… И как только мне стало хорошо, Аня подошла и сказала, что это плохо. «А теперь мы все это отменяем, и ты возвращаешься в Темникова, — объявила она. — Это мы снимать не будем». И мне пришлось снова вернуться в неприятный образ, к жесткости, и опять стать Темниковым. Он — очень жесткий человек…
…Эта история — не про балет, она про человека, который, имея стальной характер, уничтожил в финале самого себя для того, чтобы воплотить собственную идею в жизнь.
— Вы говорите, в первую очередь, о людях искусства?
— Это касается каждого из нас, не только людей творческих. Любой человек рано или поздно ставит перед собой вопрос: что я оставлю после себя в этой жизни? Мы недаром вместе с Благотворительным Фондом Константина Хабенского придумали акцию, которая будет идти до 16 апреля. На определенный номер можно отправить СМС с суммой денежного перечисления — и таким образом помочь детям, которые борются с тяжелыми болезнями. И все люди, которые пришли в кинотеатр, имеют возможность помочь. И таким образом тоже можно после себя оставить что-то хорошее и доброе. Даже элементарные 100 или 300 рублей. И уже будет возможность сказать самому себе, что ты спас чью-то жизнь…

Екатерина Шитикова