Светлана Немоляева не могла не стать актрисой. В ее случае не быть актрисой — это не быть собой. «Моя профессия и семья дают мне силы и желание жить и радоваться этой жизни», — говорит Светлана Владимировна.
К 80-летию народной артистки Светланы Немоляевой ее театр – имени В. Маяковского – подарил спектакль ее любимого драматурга Александра Островского. В постановке «Бешеные деньги» она играет Надежду Чебоксарову, мать девицы на выданье. А вот дочку, Лидию Чебоксарову, играет внучка Немоляевой – Полина Лазарева. Что может быть лучшим подарком к юбилею?
— Светлана Владимировна, случались ли в вашей жизни «бешеные деньги»? И если да — как вы ими распорядились?
— В моей жизни никогда не было денег в таком понимании, в каком о них говорится у Островского. Но однажды я снялась в рекламе – это были 90-е годы, когда у нас началась новая жизнь — и вот тогда мне заплатили большие деньги. По моим понятиям большие… Я уже точно не помню, сколько, но я их тогда посчитала «бешеными». На тот момент у нас было много расходов, и они пришлись очень кстати. Вообще, есть такая замечательная фраза: «Мне не надо много денег — мне надо, чтобы их было достаточно».

Актуальность
— В чем актуальность «Бешеных денег» сегодня?
— В те годы, когда я училась в институте, была молодая — это были 60-е годы — деньги не были поставлены во главу угла. Я помню себя в этой жизни: мы только с Сашей моим поженились, это был как раз 1960 год… Я только пришла в театр имени Маяковского. Мы играли на сцене, нас окружали изумительные актеры, у нас был замечательный главный режиссер – Николай Павлович Охлопков. И тогда жизнь была для нас другая. Нам очень важен был внутренний мир, важно общение с интересными, талантливыми людьми — с актерами, художниками, с теми людьми, которые нам что-то новое рассказывали. А деньги – они как-то были в стороне. Все жили в основном в коммуналках, у нас тоже была коммуналка, машин практически ни у кого не было, «джентльменского набора» в виде холодильника, дачи и отдельной квартиры тоже ни у кого не было. Но тогда было другое… И тема «бешеных денег» была понятна и интересна, но она в душу не попадала. И я помню, что тогда из текста пьесы выбрасывали отрывки, которые были связаны с кредитами, векселями, счетами. Потому что это все было как будто с другой планеты. А сейчас, мне кажется, это необыкновенно современно. Ведь эта тема витает в обществе: жить не по средствам, а в кредит, казаться, а не быть — то есть, какая-то мистификация за счет не заработанных, но каким-то образом добытых денег. И деньги властвуют в наших поступках, каких-то житейских ситуациях…Они на тебя давят, ты уже не можешь о них не думать. В этом и величие классика: вот он появляется откуда-то, завоевывает своей темой то время, которое ему открылось. И сейчас мы снова живем в такое время…
— Говорят, что у вас — особая любовь к Островскому, это так?
— В театре я сыграла около 50 ролей. Но Островского действительно люблю особенно. Когда была совсем молодая, как моя внучка Полина, я играла Негину в «Талантах и поклонниках». Хотя меня не очень хотели брать в этот спектакль, но я сама лезла напролом и просила меня взять. И когда из театра ушли все артистки, которые играли Негину — эту роль наконец-то дали мне. И играла я ее лет восемь. Не могу сказать, что я ее тогда играла хорошо — теперь уже понимаю, что многое как актриса тогда пропустила: как много я не поняла в этом материале… А теперь в этом же спектакле я играю маму – Домну Пантелеевну.

Внучка
— Вашей внучке Полине Лазаревой досталась роль дочери вашей героини. Как вам вместе играется на одной сцене с родным человеком?
— Я счастлива работать с Полиной. Мы с ней играем вместе в «Талантах и поклонниках», и теперь вот здесь… Полина – это продолжение моего Саши, моего сына. Она такая Лазаревская, настоящая. В театре, слава Богу, у нее много ролей, она играет красавиц, таких вот положительных, хороших девушек. А в этом спектакле – не приведи Господь, какая вредная! Хотя сама она абсолютно другая. Полина с детства бывала с нами на гастролях – это тихий рай, а не ребенок. А вот папа ее, Саша, в детстве был такой шустрый, что мы с мужем под вечер, когда уже совсем были без сил, могли сказать ему: «Шура, делай что хочешь, только оставь нас в покое!»

Возраст
— У вас — большая фильмография, какие фильмы считаете своими любимыми?
— Фильмы Эльдара Рязанова. Это «Гараж», «Служебный роман», «Небеса обетованные», «О бедном гусаре замолвите слово»… Рязановские фильмы очень люблю – они сделали мне жизнь. И его самого очень люблю. Это отдельная большая тема…
— Осознаете цифру, которая будет звучать на вашем юбилее – 80 лет?
— Мне кто-то из знакомых сказал недавно: «Света, к тебе приближается такая трагическая дата!» Ну, вот так, приблизилась – и никуда не денешься! Я не чувствую и никогда не чувствовала возраст. Так сложилась, что моя жизнь – это театр, а в театре я постепенно переходила от девочки к девушке, от девушки к женщине, потом — к более пожилым, и совсем уж пожилым. Я даже сыграла лет десять или пятнадцать назад столетнюю женщину – прототипа Коко Шанель. Поэтому за мое спокойное отношение к возрасту нужно благодарить театр. Я смогла пройти путь женщины без драматических изломов. И иногда ловлю себя на мысли, что во время бессонницы вдруг на ум приходят слова героинь из спектаклей, которые играла много-много лет назад — например, из «Гамлета», где играла Офелию…

Счастье
— В чем ваше самое больше счастье?
— В том, что встретила Сашу, Александра Сергеевича Лазарева. И прожила с ним 51 год. И несчастна, что его потеряла. Счастлива, что случилась профессия в моей жизни. Мой папа после окончания коммерческого училища, лет в 20, поступил в ГУМ бухгалтером. И он рассказывал, что самым страшным для него было прийти в кабинет в 9 утра и весь день смотреть на часы, которые висели напротив. И ждать, когда будет шесть вечера, чтобы пойти домой. «Если бы я так прожил жизнь, она была бы бесполезной»,- так он говорил. А потом он поступил во ВГИК, был одним из первых выпускников. И посвятил жизнь кино – папа был режиссером. И кино заняло его жизнь, и на часы он уже не смотрел.
— В какой-то другой профессии можете себя представить?
— Нет. Сколько себя помню, даже совсем маленькой девочкой — мне все время хотелось играть. Сначала неосознанно что-то придумывала, создавала, импровизировала. Потом уже осознанно… Одним словом, я была обречена на эту профессию!

Мария Донская