Генрих Боровик за свои 80 лет пережил и увидел столько, что хватило бы на несколько жизней.
В силу своей профессии ему довелось побывать в самых горячих и опасных точках планеты: Вьетнаме, Афганистане, Кубе, Чили – в разгар боевых действий, во время государственных переворотов. У него были встречи с историческими личностями: Александром Керенским, Папой Римским, Матерью Терезой, Фиделем Кастро, Че Геварой, Эрнестом Хемингуэем. В 2003 году Генрих Авиэзерович получил почетное звание «Легенда российской журналистики».
Журналист, писатель, драматург Генрих Боровик 16 ноября отмечает 80-летний юбилей. Несмотря на столь почтенный возраст, он до сих пор работает. Генрих Боровик — почетный ректор Московского института телевидения и радиовещания «Останкино», член правления Внешнеполитической ассоциации России. И председатель Благотворительного фонда имени Артема Боровика.
Хемингуэй
Одним из самых важных событий своей жизни Генрих Боровик считает встречу с писателем Эрнестом Хемингуэем. Это произошло в начале 60-х во время поездки на Кубу вместе с правительственной делегацией, которую возглавлял Анастас Микоян.
— Хемингуэй произвел на меня грандиозное впечатление! – вспоминает Генрих Боровик. — С собой Микоян привез три бутылки водки. Папа — как все звали Хемингуэя — обрадовался и стал искать штопор (бутылки элитных сортов водки закупориваются пробками – прим. авт.). А я говорю: «Дайте, я открою!» Взял бутылку — и ударом ладони о дно выбил пробку. Писатель пришел в восторг, взял бутылку, треть содержимого ливанул в себя и начал полоскать горло… Я спросил, можно ли задать ему два-три вопроса. «Генри, какие два-три вопроса?! Я приглашаю вас порыбачить на моей шхуне «Пилар»… До сих пор помню тот удивительный день – мы проговорили несколько часов. А поймали всего одну большую рыбу. Хемингуэй, как настоящий рыбак, предложил поделить улов пополам — то есть, взять по половине рыбины. Но я отказался. Он удивился: «Почему? Это очень вкусная рыба, я вам назову ресторан – там ее шикарно приготовят». А я ему объясняю: «Неужели вы думаете, что я буду есть рыбу, которую поймал сам Хемингуэй? Да ни в жизнь! Ну а потом — кто мне поверит, если я буду говорить: «А вы знаете, в моем желудке была рыба Хемингуэя!» Папа в ответ засмеялся…
Война
Любимая работа дала возможность Генриху Боровику не только пообщаться с лучшими представителями своего поколения, но и узнать и увидеть то, что для простого советского человека в те годы было просто невозможно. Его целью было рассказать читателям правду о войне.
– Одну из самых страшных картин я увидел в 1972 году, когда американцы предприняли ковровую бомбардировку Ханоя, — рассказывает Боровик. — «Ковровая» – это когда несколько самолетов-бомбардировщиков идут в ряд, как у нас на параде, и бомбят. Внизу остается крошево шириной в километр или два. Помню, мы ехали колонной из трех-четырех машин, и первую машину взорвали. Я ехал в третьей…
Сын
Артем Боровик, как и его отец, не раз подвергал себя смертельной опасности. Чтобы попасть в Афганистан, он добился приема у высшего руководства, получил официальное разрешение на участие в боевых действиях.
В 2000 году Артем Боровик погиб: самолет, в котором он должен был лететь в очередную командировку, разбился при взлете.
— Официальное расследование, которое проводил авиационный комитет, говорит о том, что причины — ошибка пилотов и обледенение, — говорит Боровик. — Да, это могло быть, но не исключено и убийство. Ведь и другие самолеты взлетали в то же утро — и ничего. Там слышали какой-то хлопок… И хотя я делал все возможное, чтобы выяснить, что произошло на самом деле, в том числе и повтор полета в тех же условиях — доказать ничего не удалось.
— Сейчас дело закрыто?
— У них там закрыто, а у меня – нет, не закрыто…
Сегодня главная отрада Генриха Боровика – его внуки.
— У меня один внук от дочки Мариши – Якушкин Иван, прямой потомок декабриста. У него уже есть свой сын, так что я теперь прадедушка. И два от Артема – Максимилиан и Кристиан. И хотя они были маленькими, когда Артем погиб — они помнят своего отца, читают его книги. Они – моя радость и единственное, что осталось от Темочки…
До сих пор свою жизнь Генрих Боровик измеряет ДО смерти сына и ПОСЛЕ.
— Все, что было до — по крайней мере, большую часть — я могу назвать счастливым временем. Вообще моя жизнь сложилась совсем неплохо: я много повидал, и те способности, которые у меня были, реализовал. Но самое главное – эту жизнь мне удалось прожить честно…

Елена Соколова