Павел Корчагин в одноименном фильме, Грэй в «Алых парусах», Вронский в «Анне Карениной», Иван Варавва в легендарных «Офицерах»… Эти роли сделали Василия Ланового кумиром миллионов.

Сам себя Василий Семенович представляет скромно:

— Я актер Государственного академического театра имени Евгения Вахтангова, 59 лет служу в этом театре, 61 год снимаюсь в кино. 16 января этого года мне исполнился 81 год… Я думаю: о ком все это? Оказывается, обо мне…

Детство будущего знаменитого актера пришлось на годы Великой Отечественной войны. О себе и о родителях, о том, что пришлось пережить в войну, о приходе в актерскую профессию и о любимых ролях рассказал нам сам Василий Лановой…

Память

Василий Лановой родился в Москве, но о своих корнях никогда не забывает.

— Мы — украинцы, — говорит он. — Мои родители — Лановый Семен Петрович и Ланова Агафья Ивановна — из села Стрымба Кодымского района Одесской области. Это между Винницей и Одессой. Там они занимались сельским хозяйством. Но в 1931 году на Украине начался страшный голод, и отец поехал в Москву — так же, как и сейчас в Москву съезжаются подрабатывать из разных городов, и даже из уже бывших республик СССР. Отцу нужно было тащить семью. А через год к нему приехала и мать. Они оба поступили на работу на химический завод №754 — тогда  место, где он располагался, было окраиной Москвы…

Родители Василия Семеновича трудились на вредном предприятии все страшные военные годы, в результате стали инвалидами.

— Мама рассказывала мне, — вспоминает актер, — что на следующий день после начала войны, 23 июня 1941 года, в их цеху вручную стали разливать противотанковую жидкость Молотова — страшно вредную и жутко опасную… Маму я похоронил инвалидом первой группы, отца — второй. И я всегда говорю: это – вклад нашей семьи в общую большую Победу нашей страны над фашизмом. Невиданную цену уплатили люди того поколения. Они будут вечным примером невероятного мужества!

Василий Лановой является председателем попечительского совета патриотической акции «Бессмертный полк», участники которой 9 мая идут колонной и несут портреты своих родственников, участвовавших в Великой Отечественной войне. Она уже охватывает сотни городов — не только в России, но и за рубежом.

— Я уже не первый год в «Бессмертном полку» несу портреты своих родителей. И буду это делать, пока могу, — говорит Василий Семенович. — Полк этот воистину безбрежен — гигантское число людей погибли ради Победы на фронте, трудились ради нее в тылу… Этот полк символизирует связь времен, поколений, родной крови… Хочется, чтобы наша молодежь обязательно относилась к той войне и к Дню Победы — святому и большому празднику — с почтением. Ведь одна из великих фраз Пушкина гласит: «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие».

Война

Когда началась война, Василию Лановому было семь лет.

— У Николая Михайловича Карамзина в его «Истории государства Российского» есть очень подходящая мне фраза: «Дети войны быстрее взрослеют и быстрее начинают видеть разницу между правдой и кривдой». Вот дети Великой Отечественной войны — это мое поколение. Я и мои сестры — типичные дети войны. Когда она началась, мне было семь лет, младшей сестре — четыре года, старшей Люде — десять… Мама с отцом каждое лето из Москвы отправляли нас в их родную Стрымбу — к нашим бабушке и дедушке. В пути, в поезде, нас сопровождал кто-то из родственников, или присматривала за нами вагоновожатая. 20 июня 1941 года мы сели в поезд, 22 июня он прибыл на нашу станцию. Мы, трое детей, вышли из поезда в пять утра — и увидели в небе сотни самолетов, они летели бомбить Одессу… Обычно недели через две побыть с нами в деревне приезжала и мама. Но тогда она не приехала — ни через две недели, ни через год, ни через два… Все эти годы мы ничего не знали о родителях, а они ничего не знали о нас… Мама смогла приехать к нам только через три с половиной года — в конце 44-го. Было это так: наш дед — мы звали его «дид Иван» — как обычно, отправил меня гонять воробьев, чтобы они не клевали лен, который он посадил. Я занимаюсь этим делом — и слышу, сестра кричит мне: «Василь! Василь!» Я ей: «Чего?» — «Мамка прийхала!» — радостно она мне. «Не бреши!» — не поверил я. «Ей Богу!» — кричит она мне в ответ. Я бросил воробьев, помчался в сторону станции, по дороге обогнал одну сестру, вторую… Прибегаю — а там уже полсела собралось. Вижу: два вола тянут арбу, высокую такую, а на ней сидит какая-то худющая черная тетя — черные волосы, черные глаза… Я пробегаю мимо. Не узнал. А мне Петро, один из селян — это как раз была его арба — кричит: «Василь! Куды ж ты побёг? Це ж мамка твоя прийхала…» Схватил меня — и забросил прямо маме в руки. А она меня схватила, прижала — и не отпускала от себя до вечера. Вот такая у нас была встреча — чисто кинематографическая. Даже трудно представить, что такое бывает…

Школа

За годы войны мальчишкой Лановой переживал и другие события, которые, как говорит он сам, остались в его памяти навсегда — и которые, кстати, не прошли даром для его будущей профессии.

— Однажды мой дид Иван привел кобылу — худую, спотыкающуюся, кривобокую, — рассказывает Василий Семенович. — Прислонил ее к забору, потому что сама она ровно стоять не могла, и сказал мне: «Василь, вот тебе кобыла, будешь на ней пасти колхозных коров». А я спрашиваю: «Дедушка, а где же у нее седло?» — «Вот москали – седло им подавай! — усмехнулся дид Иван. — Так будешь ездить, ничего с тобой не случится!» Я и ездил. И, замечательно, надо сказать, научился. Хотя кобыла моя иногда заваливалась в разные стороны… Но благодаря этому на съемках фильмов «Павел Корчагин», «Анна Каренина», «Офицеры» я держался в седле, скакал, даже падения с лошади делал сам. Дублеров там не было. Когда я снимался в «Анне Карениной» — а съемки проходили в Одессе — от нашего села, в 160 километрах, мне позвонил председатель: «Василий Семенович, ваш дид Иван ходит гордый такой. Говорит всем: «Це ж мой Василь там снимается!» Заедьте до нас…» Я пообещал заехать. Приезжаю, иду к дому — и вижу дида Ивана, а за ним — полсела. Подойдя ко мне близко, он говорит — громко, так, чтобы слышал не я, а сзади идущий: «Василь, а Василь, вот если б ты голым задом на той кобыле не елозил — фиг бы ты графа сыграл!..»

Потрясение

Во время войны были у мальчика Василя и жестокие испытания.

— У нас в хате стоял немецкий майор, — вспоминает Василий Семенович, — толстый такой. Он смотрел на нас, детей – и начинал плакать, показывал нам фотографии своих троих сыновей и плакал еще больше. Майор подарил мне ремень — красивый, с большой бронзовой бляхой. Мне он жутко нравился, я ходил гордый с этим ремнем. И однажды рядом со мной остановился маленький полевой «Мерседес», из автомобиля вышел немецкий офицер и подозвал меня. Я подошел. Он, указывая на ремень, говорит: «Отдай!» Я говорю: «Нет — мне подарили!» — «Отдай!» — потребовал он настойчиво. Я: «Нет!» Он рассмеялся, взял автомат — и выпустил у меня над головой две очереди… Ремень я отдал, но это для меня стало настолько страшным потрясением, что я стал заикаться. И заикался долго. А когда с мамой мы вернулись в Москву, меня, заикающегося, она повела в больницу. Врач сказал: «Не волнуйтесь! Мальчик на Украине был? Пусть с утра до вечера поет украинские песни, в них очень длинные гласные. Так мы лечим заикание». Я ходил и спивал. А через три месяца перестал заикаться — а то ведь народного артиста Ланового могло бы и не быть…

Профессия

А в актеры Василия Ланового привел случай.

— После войны жизнь везде была трудной, — говорит Василий Семенович. — И мы с мальчишками «промышляли» — тогда у ребятни это было в порядке вещей: лазали по карманам прохожих. А еще, помню, как капусту тягали с машины, которая ее перевозила. Обычно это удавалось зимой: мы катались на коньках, а в руках у нас были крючки — одним мы цеплялись за грузовик и ехали за ним, а другим — сбрасывали из кузова капусту… А однажды мы с Володей Земляникиным (это мой друг детства, оттуда же — с окраины Москвы, который потом стал замечательным актером, он служит в театре «Современник») гуляли. И подошли к Дворцу культуры завода имени Лихачева — тогда он был имени Сталина. И видим афишу: «Том Сойер». Заходим внутрь — а там детская студия дает спектакль. Мы посмотрели — понравилось невероятно! И мы с Володей решили тоже записаться в эту студию. А руководил ею тогда Сергей Львович Штейн — потом он стал режиссером «Ленкома». Пошли к директору Дворца культуры: «Где у вас тут записывают? Мы готовы!» Вот так мы с Володей и попали в искусство. И в одно мгновение выпали из нашей предыдущей жизни — перестали сбрасывать капусту, лазать по карманам… Все наше время занимал театр, мы в студии дневали и ночевали — до десятого класса. Из этой же студии вышли не только мы с Володей, но и Вера Васильева, Татьяна Шмыга, кинорежиссер Игорь Таланкин и многие другие…

«Награда»

В легендарных «Семнадцати мгновениях весны» Лановой сыграл обергруппенфюрера СС Карла Вольфа. У этого героя имелся реальный прототип.

— Танечка Лиознова, режиссер этого фильма, трижды приходила ко мне в театр, предлагала эту роль. Я не соглашался — она настаивала, — вспоминает Василий Семенович. — А когда картина уже вышла, на улице Горького я встретил Юлиана Семенова, по роману которого снимался этот фильм. Он только что вернулся из ФРГ — и рассказывает мне: «Был на приеме — и, представь себе, видел твоего Вольфа! Жив-здоров, в нем — килограммов двести веса… Подошел к нему с вопросом: «Как вам понравился актер, который вас сыграл?» Ответ был мгновенный: «Абсолютно не похож!» А Юлик решил ему вмазать словцом: «Вы должны быть счастливы, что наш худой Лановой вас сыграл!» Немец понял юмор, рассмеялся и отвечает Семенову: «Я вашему худому Лановому передам хороший коньяк…» — «Юлик, а где же мой коньяк?» — тут же спрашиваю я у Семенова. Он говорит: «Понимаешь, Вася — долго летели…»

Роли

Одна из самых любимых ролей Василия Семеновича — Павки Корчагина.

— Как бы к Павке не относились сегодня, но он только о Родине и думал, и ни в коем случае — о себе, — говорит Лановой. — Любима мною и классика — «Анна Каренина», «Война и мир», «Алые паруса»… А какие женщины были моим партнершами! Красавицы! Алиса Фрейндлих, Людочка Чурсина, Ирина Петровна Купченко… (Эта актриса уже больше сорока лет является супругой Василия Ланового. — Н.К.). А когда меня спрашивают: «Какая ваша роль самая любимая?» — я, не задумываясь, отвечаю: «Эпизод на пляже в фильме «Полосатый рейс». Потому что ошибиться там было нельзя. А зритель видит меня красивым и загорелым…

Наталья Колобова