В Москве к 80-летнему юбилею знаменитой актрисы открылась фотовыставка ее портретов, которую автор назвал очень просто — «Моя Люся».

Фотохудожника зовут Аслан Ахмадов. Ему действительно было позволено называть Людмилу Марковну просто Люсей, несмотря на ее звездный статус. Она доверяла ему как человеку и как художнику – безгранично… А он восхищался ее уникальным талантом и  красотой. Искренние и трепетные отношения позволили двум талантливым людям создать работы, которые стали произведениями искусства. Доказательство тому – выставка в стенах Галереи Классической Фотографии. Первыми посетителями стали самые близкие люди актрисы, которые даже спустя пять лет после ее ухода все еще учатся жить без нее…

Они рассказали нашему корреспонденту о том, кем была для них Людмила Гурченко. Их Люся…

Искренность

— Эта выставка – не мой проект, он наш с Люсей, — говорит автор фотографий Аслан Ахмадов. – Фотографии, а их больше 150, сделаны в разное время и при разных обстоятельствах. Тут есть фото, которые выполнены в студии, а есть и случайные снимки… Большую часть этих фотографий я делал непроизвольно — я всегда находился рядом, в руках у меня была камера, и я снимал неосознанно, вообще не понимая, почему и зачем я это делаю. Вообще Люся никогда не позировала. Она даже в кино не играла, а  просто становилась тем человеком, которого играла. В ней не была даже намека на фальшь — она была предельно искренним и честным человеком, и требовала такого же отношения и к ней. И люди, которые находились рядом с ней, либо становились такими же — либо не выдерживали и просто исчезали из ее жизни… Эти фотографии сделаны на протяжении семи лет нашей дружбы. Некоторые из них выполнены, когда мы вместе работали над фильмами «Я – легенда», «Марковна – перезагрузка», «Пестрые сумерки». Мне кажется, что я сумел сказать в этих фотографиях о своем отношении к Людмиле Марковне, и добавить мне уже нечего… Я счастлив, что могу показать эти фотографии людям.

— Какая ваша любимая фотография?

— Это черно-белый портрет. Я его сделал случайно, когда она рассказывала о своем папе — а она всегда о нем много рассказывала, смеясь, плача… Очень любила его. И вот в этот раз она была так счастлива, рассказывая о папе — и мне кажется, что я сумел схватить это счастливое выражение лица, глаз…

— В начале вашего знакомства вас не смущал звездный статус Людмилы Марковны?

— Да, я до сих пор помню, как сидел напротив нее — и меня сшибала ее энергетика! Я всегда понимал, кто она и какова мощь ее таланта, поэтому у меня было ощущение, что со мной разговаривает живой памятник великой актрисе! Конечно, Люся видела мое смятение, она как сканер «считывала» все, поэтому старалась как-то разрядить обстановку: шутила, смеялась… Она даже матерное слово могла сказать. Но даже ненормативная лексика из ее уст звучала как поэзия! И ощущение ее величия все равно не проходило…

— Вы так и общались – как художник и звезда?

— До какого-то момента… А потом ее величие, как творческого человека, как-то отошло на второй план. Потому что при личном общении открылись такие ее человеческие качества, которых я вообще никогда не встречал! Например, она была предельно честной и открытой. Но и от меня она требовала того же. И только тогда я понял: если ты всегда честен — тебя невозможно предать, тебе не нужно ждать подвоха… И для нее это было важно. И тот безграничный лимит доверия, который она мне давала – он окрылял! И я счастлив, что я его заслужил…

Жизнь

— Как Людмила Марковна относилась к возрасту? Многие фотографии — очень смелые, при том, что ей на них уже больше 70 лет…

— Для нее не существовало возраста. При этом у нее буквально жизнь заканчивалась, когда  не было работы. Она не воспринимала время, в которое ничего не делала: не снималась в кино, не записывала песен, не фотографировалась… Ей постоянно нужно было реализовывать свое предназначение в жизни – быть актрисой.

— Творческие разногласия у вас возникали?

— Никогда. Люся бесконечно мне доверяла, никогда не спрашивала: почему, зачем? Между нами было бесконечное доверие… Когда Люся лежала в больнице, я каждый день записывал ей на телефон свои любимые фильмы, и она их смотрела. То, что кино можно смотреть по телефону, ее приводило в неописуемый восторг! Сережа Сенин спрашивал: «Может, тебе привезти компьютер, DVD?» Но она ненавидела компьютер, называла его «дупло». Я спросил: «Почему дупло?» Она сказала: «Серега открывает его, всю ночь смотрит в него и стучит? как дятел!» Но современные телефоны она тоже смешно называла – «айфонсы». Она очень забавно его осваивала. Когда училась писать эсэмэс, присылала мне афоризмы Жванецкого – с дикими ошибками. Потому что не могла попасть на нужную букву. Это ее выводило из себя, и Люся в ярости кричала: «Как вы этими «айфонсами» пользуетесь?!»

— Как вы думаете, Людмила Марковна сейчас с нами, видит эту выставку, гостей?

— Знаете, я скептически насчет этого настроен… И Люся была такая же. Она не верила в мистику, говорила: вот человек есть, потом он умер — и весь закончился… Но в этом я с ней не согласен, потому что это касается не всех… Есть люди, которые уходят из жизни, но не заканчиваются… Они остаются в деле, в творчестве, в искусстве. Люси нет уже пять лет, а вот эта выставка появилась благодаря ей. Разве это не чудо? То есть, осталось то, что никуда не ушло и будет жить всегда… Посмотрите, какое огромное количество людей пришло на эту выставку. А сколько писем я получаю от тех, кто хотел бы на нее попасть – из разных городов России! Такую любовь надо заслужить.

— Артистов много, но народная любовь достается единицам. Как вы думаете, почему?

— Сначала формируется определенное отношение, исходя из его величия – вот он, большой артист, талант, гений… Но ведь есть еще и человеческие качества – редкие, уникальные, которые невозможно сыграть, изобразить. И люди чувствуют искренность, которая кому-то дана, а кому-то — нет… И таких артистов любят и помнят. Мне пришло много писем от молодых людей 16-17 лет. Оказывается, они тоже знают и любят Люсю! Это значит, что ее жизнь продолжается — она действительно живет. Не с нами, но среди нас…

Дар

— Когда актриса попадает в руки такого талантливого мастера, как Аслан, он «достает» из нее то, что она и сама о себе не знала, — говорит актриса Наталья Белохвостикова. – Людмила Марковна на этих работах представлена в самых разных ипостасях – она и драматическая, и трагическая, и нежная, и светлая… Мы не видели ее такой каждый день. Аслан – увидел. И это ее счастье. Она была удивительно красивой, элегантной, я вообще не могу рядом с ней поставить никакую другую актрису… В ней было столько фантазии, фейерверка, она на ровном месте могла создать для другого человека праздник. Я не знаю, что она в это время чувствовала сама. Но людям она всегда дарила радость и счастье…

— Я не могу назвать себя близким другом Людмилы Марковны, но так случилось, что мы познакомились, в не самые простые для меня времена, — рассказал Филипп Киркоров. – Она одна из первых подставила мне свое хрупкое женское плечо тогда, когда от меня отвернулся весь мир. Она звонила мне по утрам, будила своим хохотом и строго говорила: «Вы должны наперекор всему идти вперед и не сдаваться! Я была в забвении почти 20 лет — и выжила!» И мне так стыдно становилось, думал: «Что ж я сопли-то распустил, тоже мне, проблемы… Надо собраться!» И я собрался. Сейчас у меня все благополучно. И я безмерно благодарен за эти уроки жизни Людмиле Марковне. Она — тонкая, красивая, интеллигентная женщина — показала мне, что такое сила воли, железный характер. Это легендарная личность!

Счастье

— У Люси — такая значимая дата: 80 лет, и я был приятно удивлен, когда увидел, сколько людей пришли, чтобы посмотреть на ее фотографии, поздравить ее с днем рождения, чтобы быть сегодня с ней, — говорит супруг актрисы Сергей Сенин. – Признаться, мне  сложно абстрагироваться от Люси, которую я знал, глядя на эти прекрасные работы Аслана. Ведь даже о тех съемках, на которых я не был, я знал всё – какие там будут костюмы, как будут выстраиваться мизансцены… Я рад, что эти работы дошли до зрителей. Это лучший подарок к Люсиному юбилею. Она была бы очень рада, если бы знала, что когда-то это произойдет. Ведь, чтобы эта выставка состоялась, в разное время были затрачены ее силы, время, энергия. И все это не пропало даром. Более того, многие фотографии даже Люся не видела!

— Кем Людмила Марковна была для вас?

— В первую очередь – женой. Я читал все ее автобиографические книги еще до личного знакомства с ней. И вот когда уже много лет жили вместе, я имел счастье убедиться, что все, что я о ней читал в ее книгах, существует и в реальности. И это было откровением и счастьем. Ни я ничего себе не нафантазировал, ни Люся о себе ничего не наврала, потому что была исключительно честной и принципиальной. И по отношению к другим, но по отношению к себе – в первую очередь.

— А дома она была похожа на ту женщину, которую показывает Аслан?

— Нет. Она была тихой, скромной, деликатной. Не бурлящим человеком. На экране, на сцене – она перевоплощалась. Я вас уверяю: если бы Людмила Марковна сейчас стояла среди нас — многие бы и не догадались, что это та, которую мы видим на экране и на фотографиях.

— Сергей Михайлович, время, правда, лечит?

— Про время — не знаю… Вот это все, наверное, и лечит… Фотографии, фильмы, любовь зрителей — то, чему актрисы без остатка посвящают свою жизнь, и что остается, когда они сами уходят…

Мама

— Выставка мне очень понравилась, — сказала Мария Королева, дочь актрисы. – Какие-то работы мне уже показывали, но многие увидела впервые. Они очень красивые! Не на всех можно узнать маму – поначалу. Ведь и костюмы разные, и прическа, и макияж, и даже выражение лица везде разное. А присмотришься: глаза – мамины! Их уже ни с чьими не спутаешь.

— Мария Борисовна, помните маму совсем молоденькой?

— В детстве же мы не осознаем, что мама твоя сама еще совсем девчонка… А с возрастом, когда события набираются, ты сам взрослеешь, уже и мама становится другой… Это как в кино – идет одной лентой, нельзя его остановить, чтобы что-то запомнить, рассмотреть… Но так, наверное, у всех бывает… Хорошо, что остаются фотографии…

Мария Донская