Незаконная вырубка лесов в Тверской области приняла угрожающие размеры и перекинулась даже на природоохранную зону

Вы знаете, как в средневековой Европе боролись с незаконной рубкой леса? Пойманному на месте преступления «черному лесорубу» распарывали живот, вынимали кишки и прибивали к дереву. После чего гоняли означенного субъекта пинками вокруг ствола, пока тот не умирал «естественной смертью».
И помогло ведь, какие-никакие леса в Европе остались. А вот в России картина куда более печальная. И иногда кажется, что если не обратиться к опыту европейского средневековья, то наших «лесорубов» никто и ничто остановить не сможет…

Потери
В прошлом году только на экспорт, по данным Тверской таможни, из нашей области ушло 370 тысяч тонн леса-«кругляка». На 100 тысяч тонн больше, чем в 2015-м. Это – только официально и только на экспорт. С учетом внутреннего потребления цифра как минимум удваивается. А если еще приплюсовать то, что получено незаконным путем, общее количество «деловой древесины», заготовленной в области, явно не меньше одного миллиона тонн.
Здесь нужно вспомнить, что «деловая древесина» составляет не более половины от срубленного леса. Остальное – отходы, в лучшем случае дрова. Нетрудно представить себе, сколько тысяч гектаров леса нужно вырубить, чтобы прийти к таким «рекордным» показателям.

Филино
Леса требуется все больше и больше. Между тем, работы по его восстановлению ведутся спустя рукава. Да и не так быстро лес восстанавливается, тут нужны десятилетия.
А раз так, то взоры «лесозаготовителей» обратились к тем лесным массивам, где промышленная рубка запрещена. Лесоохранные, природоохранные зоны, лесные массивы по берегам водоемов и так далее. Рубить там нельзя. За одним исключением: в таких местах можно проводить санитарную рубку. Нужно ли пояснять, что при известной фантазии и хороших связях под это понятие можно подвести все, что угодно…
Вот один из свежих примеров. Уже два года некая частная фирма пытается вести лесозаготовки в районе деревни Филино Старицкого района Тверской области — несмотря на то, что эта территория и лесоохранная, и природоохранная, и нерестоохранная. То есть запретная для рубки «в кубе». Но фирма ООО «Верхне-Волжский лесхоз», арендующая этот лесной массив у Старицкого лесничества, этим фактом не смущается. А всем сомневающимся в законности своих действий предъявляет официальную бумагу, заключение, где черным по белому написано: лес больной и должен быть вырублен полностью. Чтобы окрестности не заражал, значит.

Разрешение
На секунду отвлечемся. Лесной массив в природоохранной зоне находится в аренде у фирмы, занимающейся заготовкой леса. Это что за бред? Кто и на каком основании выдал такое разрешение?
Лес этот в аренде с конца 2012 года. И разрешение на это выдано соответствующими областными структурами. Которые сейчас называются: министерство лесного хозяйства и министерство природных ресурсов и экологии Тверской области. Провели аукцион — и вся недолга. По крайней мере, у нас есть такие данные. Так что, концы найдены?
Увы, нет. За прошедшее время руководство помянутых выше структур менялось несколько раз. И всякий раз со скандалом. Так что сейчас уже не сыскать концов, кто там с кем «дружил», и кому какие разрешения давал. В самом же «Верхне-Волжском лесхозе» от общения с нами уклонились, по вполне понятным причинам. Но вернемся ко дню сегодняшнему.

Проверка
Как уже говорилось, первая попытка начать вырубку леса была предпринята летом 2015 года. Тогда после обращения местных жителей в дело вмещался Общероссийский народный фронт (ОНФ). В его тверском отделении усомнились в правильности экспертного заключения о «неизлечимой болезни» всего лесного массива и необходимости его срочной вырубки. Тут, кстати еще одна странность.
Экспертное заключение, которым прикрывались деятели из ООО «Верхне-Волжский лесхоз» было выдано Государственным бюджетным учреждением Тверской области «Лесозащитный противопожарный центр — Тверьлес». Действует эта организация при Министерстве лесного хозяйства Тверской области, то есть, по идее, должна отстаивать государственные интересы. Но не тут-то было. Первая же проверка, проведенная квалифицированными независимыми экспертами по поручению ОНФ, выявила поразительный факт. Оказывается, смоляным раком, или серянкой (действительно опасным заболеванием леса) поражено не «свыше 90 процентов» деревьев, а не более 9 процентов. И ни о какой сплошной рубке речь идти не может. В народном Фронте отмечают: такая «экспертная ошибка» выглядит, по меньшей мере, странно. От себя добавим: она говорит либо о полной некомпетентности экспертов «Тверьлеса», либо…
Одним словом, два года назад рубка леса была остановлена. Для чего потребовалось, в том числе, вмешательство полиции. Но в декабре прошлого года, фирма-арендатор взялась за старое.

Вредители
На сей раз «лесорубы» «выборочно» валили только «больные» деревья. Однако при ближайшем рассмотрении выяснилось: рубили все подряд. Причем так, что поврежденными оказывались и соседние деревья. А отходы «санитарной рубки» жгли прямо на опушке леса, что вообще уже ни в какие ворота не лезет.
Между тем объяснить действия ООО «Верхне-Волжский лесхоз» очень легко. Такая вот «санитарная рубка» приводит к тому, что поврежденные деревья через какое-то время действительно подлежат вырубке. По причине своего естественного засыхания. И в этом случае, к ООО уже никто не сможет придраться – вырубать будут больной лес. Который сами и сделали таким. Взяли свое, не мытьем, так катаньем…
На сегодняшний день ОНФ направил обращения в прокуратуру и природоохранную прокуратуру Тверской области с просьбой проверить законность действий лесорубов в части повреждения здоровых деревьев во время санитарной рубки. Фактически, это все, что могут сделать «фронтовики». Дальше дело за прокурорскими работниками. Кстати, а что думают по поводу этой ситуации в Волжской межрегиональной природоохранной прокуратуре? Ведь это дело полностью в ее компетенции.

Прокуратура
В прокуратуре «в курсе ситуации», несмотря на то, что жалобы от ОНФ пока не получили. И там тоже сильно сомневаются, в законности действий ООО «Верхне-Волжский лесхоз». По словам помощника Волжского межрегионального природоохранного прокурора по связям со СМИ и общественными организациями Юлии Антоновой, после официальной регистрации жалобы от ОНФ, по ней будет предпринята проверка, которой займется Осташковская межрайонная природоохранная прокуратура.
— Если проверкой будет установлено, что вырубки проводились незаконно или с нарушением действующих правил, виновные будут привлечены к административной ответственности, — говорит помощник природоохранного прокурора.
Добавим, что в подобных случаях, а их в Тверской области немало, в заключениях прокуратуры указывалось, в том числе, на недостаточное внимание местных властей к проблеме незаконных порубок.

Рубят…
А что же сейчас делают в администрации Старицкого района? К нашему удивлению, там с трудом вспомнили, что, да, есть такая деревня Филино. И вроде бы был там скандал с незаконными порубками. «Но сейчас же ситуация закрыта?» — ответили на наш вопрос о том, что же конкретно предпринимают чиновники. Такой ответ, думаю, в комментариях не нуждается.
И если бы ситуация в Старицком районе была единичной. То же самое происходит в Кимрах, Западной Двине, Весьегонске. Рубят лес в природоохранных зонах. Рубят или на древесину, или (и) для того, чтобы расчистить участки под строительство коттеджей. Можно только предполагать, сколько стоит участок под застройку на берегу Селигера, или в природоохранной зоне Западной Двины. То, что строить там нельзя (и вообще нельзя заниматься никакой хозяйственной деятельностью), никого не останавливает. Всеми правдами и неправдами добывается разрешение, и… Лес рубят, щепки летят.

Беспомощность
Работники лесничеств Тверской области не могут ничего поделать с незаконными порубками. Прав у них никаких. Людей крайне мало и трудятся они за не бог весть какую зарплату — максимум, пятнадцать тысяч рублей, со всеми надбавками. Тот же участок, где расположена деревня Филино, а это большой кусок Старицкого района, 35 тысяч гектаров, обслуживает один лесник и его помощник. Спрашивается, что они могут сделать?
Вот что сообщила нам начальник Старицкого отдела лесного хозяйства ГКО «Старицкое лесничество» Марина Руссова:
— Людей действительно мало. Когда существовал еще Старицкий лесхоз, его площадь занимала 57 тысяч гектаров, и в нем работали 56 лесников. Сейчас — в разы меньше. Мы, конечно, стараемся контролировать действия арендаторов. Так в случае с ООО «Верхне-Волжский лесхоз», на эту фирму наложено административное взыскание. Арендатор также обязан убрать все отходы рубки. И еще один момент. По закону полностью запрещена хозяйственная деятельность только в особо охраняемых природных территориях (ООПТ). Но участок, где расположена деревня Филино, к такой территории не относится. Более того, в Тверской области ООПТ вообще нет. Хотя раньше, в восьмидесятые годы, нечто подобное существовало…

Тревога
Вот так. Леса, представляющие особую ценность и выполняющие защитную функцию, у нас, оказывается, вообще не защищены законом. Туда и людей по грибы пускать стоит через одного. А у нас — «санитарные рубки»… Возникает вопрос: у нас что, мало лесов, которые на сто процентов подходят под категорию «особо охраняемых»? Почему же нет в Тверской области этих самых ООПТ? Между прочим, их выделение находится полностью в компетенции областной власти. Однако у нас этого почему-то не сделано.
Если процесс будет продолжаться теми же темпами, то понятие «природоохранная зона» отойдет в прошлое. Вместе с лесами, которые расположены в этих зонах. То, что первым следствием будет обмеление рек, похоже, никого не волнует. Бизнес прежде всего. А слабые попытки власти, что-то предпринять, естественно, переломить ситуацию не могут. Меры тут нужны радикальные. Может и не такие, как описаны в начале статьи, но уж, по крайней мере, значительно более жесткие, чем те, что мы видим сейчас. Иначе будет поздно. И деловой лес Тверской области придется уже не вывозить, а завозить.

Николай Тарасов