Валерия Кириллова теперь нечасто можно встретить в Твери. Легенда тверской журналистики (свыше двадцати лет редактировал областные газеты «Смена» и «Калининская правда» («Тверская жизнь»), публицист, писатель, автор 27 книг, он почти все время живет в родовом гнезде, в Андреаполе. Впрочем, на днях в областной библиотеке имени Горького произошло событие, на которое Кириллов не мог не приехать. Здесь, в теплой и сердечной обстановке, отмечалось 70-летие со дня рождения поэтессы Галины Безруковой, многие годы работавшей в «Смене» и трагически погибшей в 1999-м. После памятного вечера мы побеседовали с Валерием Яковлевичем.

— Какое у вас осталось впечатление от сегодняшней встречи?
— Очень хорошее. Собралось много бывших «сменовцев», уважаемых представителей культурной общественности. Галина Безрукова, несомненно, заслужила такое внимание. Она была исключительно талантлива, но очень скромна, непритязательна. При жизни у Галины Аркадьевны вышли всего два сборника. Затем появились еще два. Она не состояла в Союзе писателей и не стремилась туда. Не имела почетных званий, наград. Для нее это было не суть важно. Но у нее есть главная для поэта, писателя награда – уважение, любовь, память ее читателей, коллег. Талант Безруковой выдержал проверку временем. Думаю, настала пора издать ее творчество наиболее полно, с хорошими иллюстрациями. Как издают, например, при участии и поддержке власти, Николая Рубцова в Вологде. Увековечить ее имя мемориальной Доской на доме, где она жила долгие годы.
— Наверное, вы обратили внимание на то, что на встрече не было ни представителей власти, отвечающих за культуру, ни журналистов официальных СМИ. Откуда такое равнодушие?
— По-моему, тверская журналистика и писательство за годы «демократии» сильно измельчали, перестали играть ту роль, что играли прежде. Хотя членов СП, по сравнению с восьмидесятыми, в три раза больше, поэтов, равных по таланту Галине Безруковой, Константину Рябенькому, Михаилу Суворову, Владимиру Соловьеву, я не вижу. Традиции профессиональной тверской литературной критики продолжает один лишь кандидат филологических наук, доцент ТвГУ Александр Бойников, состоящий на учете в липецкой писательской организации. Публицистика как жанр почти исчезла…
— Но вы-то работаете в этом жанре, публикуетесь в центральных изданиях, удостоены за свою публицистику престижной премии «Слово к народу». Оказались в одной «десятке» лауреатов с Жоресом Алферовым…
— Я уже далеко не молод. А где молодое поколение? И в каких областных официальных изданиях можно напечатать мою публицистику? Таких изданий я назвать не могу. Сегодня какая сложилась ситуация — частные газеты «Местное время», «Караван» интереснее, острее, чем официальная тверская пресса, прожирающая огромные бюджетные деньги. От той же «Тверской жизни» веет пустотой, скукой. Ни аналитики, ни хотя бы информации, писем о проблемах, которых в области множество. Хочу также заметить, что оценка литературного труда в Твери осуществляется по конъюнктурным соображениям. Думается, Салтыков-Щедрин не раз переворачивался в гробу от того, каким бездарям, полуграмотным людям присуждались зачастую премии его имени. Чиновник от культуры в наши дни, как правило, раскультурился, произошла в целом – простите за громоздкое слово – деинтеллектуализация «элиты».
— Если юбилей Галины Безруковой власть проигнорировала, то к имени Андрея Дементьева, недавно почившего, со стороны чиновничества наблюдается прямо-таки нездоровое подобострастие. Прижизненно создали Дом поэзии его имени, затратив 80 миллионов рублей из бюджета. А ведь это был далеко не «выдающийся поэт современности», как его представляли, а просто хороший поэт-песенник. Правда, одержимый непомерным славолюбием.
— Мы с ним были хорошо знакомы. После 1993 года отношения стали прохладными и практически прекратились. Славу, публичность Андрей Дмитриевич, как я думаю, действительно, любил, это было заметно, и власть этому потакала. Фейерверки всякие устраивала за бюджетный счет в его честь. А славолюбие, между прочим, с православной точки зрения, тяжкий грех. Скажу откровенно: мне с самого начала не нравилась затея с Домом поэзии, а тот пиар, что, развернулся в прессе — де, теперь Тверь превратится в столицу мировой поэзии, выглядел лживым и лицемерным. Ничего подобного ведь не произошло и не могло произойти. Поэты не рождаются в домах поэзии. Можно было и не тратить на этот Дом немалые деньги, а использовать их на другие, более важные цели.
— Каким вам видится будущее Дома поэзии? Кто-то предлагает переименовать его в музей Дементьева…
— Как мне видится, следует переименовать Дом поэзии Андрея Дементьева либо в Музей тверской литературы, либо в Дом тверских литераторов, выделив там помещение для местного отделения Союза писателей — это позор, что оно до сих пор бездомное. Кроме того, по примеру других регионов (Вологды, Калининграда, Липецка…), Тверь могла бы иметь достойный литературный журнал. Почему бы его редакцию не разместить там же? Можно было бы также оборудовать экспозиции с материалами о писателях и поэтах, связанных с тверской землей: о Борисе Полевом, Владимире Соколове, Николае Тряпкине, Константине Рябеньком, Александре Гевелинге, Галине Безруковой, других. Найдя в этой экспозиции, естественно, место и для Андрея Дементьева.
— А как вам история с присвоением имени Дементьева одной из центральных улиц Твери? Решения городской думы еще не было, а таблички с новым названием улицы, говорят, уже были изготовлены…
— Видимо, кто-то преследует цель подобным образом обострить обстановку в Твери. Полагаю, из той же «оперы» и появление огромного портрета Солженицына на одном из домов. По большому счету это выглядит, как провокации, направленные против стабильности в стране, против Владимира Путина. Я убежден: нельзя «раскачивать лодку» в непростой ситуации, в которой находится Россия, в том числе в связи с нарастающими для нас внешними угрозами. Но кому-то очень хочется ее «раскачать», посеять смуту.
— И позиция отдельных тверских чиновников, которые должны бы это сознавать, но идут напролом, игнорируя общественное мнение, мягко говоря, удивляет. Неужели у них нет других, более важных дел? К тому же, городским депутатам должно быть известно, сколь противоречиво народ относится к фигуре Дементьева.
— Да, более чем противоречиво… Для этого есть веские основания. Фамилия земляка значится под позорным «Письмом 42-х», хотя он от этого потом пытался откреститься. Подписанты призывали Ельцина к расправе над защитниками Конституции СССР, называя их «тупыми негодяями». Философ, писатель Александр Зиновьев отметил, что это письмо «не имело прецедентов по подлости, жестокости и цинизму». Добавлю к этому, что тверичи возмущены и приобретшей широкую гласность некрасивой историей с гимном города Твери. Ну, если ты так любишь Тверь, возьми и подари текст гимна. От души, от чистого сердца. Так нет же: за совершенно бездарный, убогий текст поэту, как я слышал, было выплачено из городской казны 2 миллиона рублей. Между тем, существовал куда более удачный текст песни, по сути гимна, с музыкой. Авторы, насколько я помню, Вячеслав Воробьев и Владимир Филиппов. Этим гимном восемь лет открывался День города. Ни к чему было заново огород городить ради того, что кто-то пожелал сделать личный бизнес.
Что касается переименования улицы, то как, на мой взгляд, должна поступить уважающая горожан власть? Без спешки, выбрав удобное время, назначить и провести референдум. Но еще правильнее учесть опыт советского периода, когда к подобным вещам относились серьезно и ответственно. В областях действовали положения, согласно которым увековечивание памяти именитых земляков осуществлялось спустя 10-15 лет после их кончины. Такой порядок в ряде регионов и сейчас.

Андрей Сидоров

Окончание
в следующем номере