Открытое письмо в средства массовой информации г. Твери
 

Уважаемые редакторы и журналисты средств массовой информации города Твери!
Мы, родственники попавшего в беду человека, просим вашей помощи для оказания морального воздействия общественного мнения на Пыркову Викторию Павловну, человека достаточно известного в Твери, чтобы остановить ее от недостойного и бесчестного по отношению к отцу поступка.  
История такова.
В 1985 году семья Пырковых приобрела квартиру в ЖСК-114. Их дочери Виктории было в то время 4 года. В 1993 году умерла жена главы семьи Лариса Васильевна Пыркова, и с тех пор он растил дочь один, сумел дать ей достойное образование: факультет журналистики ТГУ, что помогло потом ей сделать успешную карьеру на тверском телевидении и в администрации Тверской области.
После смерти жены Павел Анатольевич Пырков сам выплатил оставшуюся стоимость квартиры в ЖСК -114 и стал собственником квартиры до августа 2005 года.
За безупречную службу в МВД Павел Анатольевич Пырков награжден двумя медалями. Он ушел в отставку в чине майора, прослужив Родине более 15 лет.
В 2004 году (дочери Виктории было 23 года, она была не замужем и жила по-прежнему с отцом) Павел Анатольевич женился вторично и перешел жить в квартиру жены. Любимая дочь Виктория (ставшая к тому времени в Твери популярной радио- и телеведущей) убедила отца переписать свой выплаченный пай за квартиру на ее имя. Аргумент отца несколько покоробил: "Папочка, ты же знаешь, что в любое время, если не поживется с женой, сможешь ко мне вернуться. А квартирный пай лучше передай мне сейчас, чтобы В СЛУЧАЕ ТВОЕЙ СМЕРТИ МНЕ НЕ ПРИШЛОСЬ ХЛОПОТАТЬ О ПЕРЕДАЧЕ КВАРТИРЫ ПО НАСЛЕДСТВУ". Но что не сделаешь для счастья любимой дочери?! Павел Анатольевич в сентябре 2005 года пошел в кооператив и переписал свой пай на дочь. Если бы он знал, к чему это приведет, то не раз бы подумал.
Хоть отец и выехал из квартиры в 2003 году (прописан он по-прежнему в ней), по август 2005 года сам оплачивал коммунальные услуги. Год назад Павел Анатольевич развелся с женой и хотел вернуться в свою квартиру, где живет дочь с мужем. Но любимая дочь вместе с зятем сознательно старались создать отцу такие условия проживания, чтобы он подыскал себе другое место для жизни. Когда отец ложился спать, дочь с зятем постоянно заходили в его комнату, громко разговаривали, до 3 часов ночи смотрели телевизор (телевизор они принципиально не хотели переносить в свою комнату) и занимались своими делами. Виктория заявила отцу, что у нее когда-нибудь появится ребенок, поэтому отцу в двухкомнатной квартире, где он прописан, нет места. При этом дочь даже не рассматривала вариант пожить в трехкомнатной квартире свекрови, в которой та проживает одна.
Поняв, что его планомерно выживают из жилья, стоимость которого он полностью оплатил, своими руками сделал ремонт (до сих пор кроме пластиковых окон там не изменилось ничего), Павел Анатольевич обратился за помощью к адвокату для урегулирования конфликта. Может, разменять квартиру, думал он, раз дочь не хочет с ним жить. На это его предложение Виктория отвечала, что купить две квартиры на вырученные деньги не получится, и на покупку отцу даже комнаты у нее нет денег.
Когда Павел Анатольевич дошел до отчаяния и попросил помощи у сестры, Веры Анатольевны, та приехала из Москвы, где проживает, и попыталась поговорить с племянницей, на что зять заявил, что если сестре нужен брат, пусть она и забирает его к себе жить. А племянница вообще заявила, что тетю не приглашала, и выставила на улицу.
После предупреждения, что дело будет предано огласке, Виктория сообщила отцу, что еще раз консультировалась с юристом, и он подтвердил ее правоту. То есть никаких норм нравственности она не признает
Узнав, что отец стал предпринимать шаги по защите своих имущественных интересов и претендует на долю в квартире (Виктория Павловна давно считала ее своей и делиться с отцом не собиралась), она решила подать гражданский иск в суд о прекращении права отца пользоваться жилплощадью в ее квартире и снятии его с регистрационного учета.
То есть решила больше не церемониться и просто выбросить больного отца-пенсионера на улицу. Мы, родственники Павла Анатольевича Пыркова, не раз убеждали Викторию, нашу внучку и племянницу, отказаться от ее намерений, противоречащих нормам морали и заповедям Божьим… Да, Павел Анатольевич Пырков допустил роковую ошибку, отдав права собственности дочери. Да, по современному российскому законодательству у нее есть право выставить его за дверь. Поэтому мы обращаемся за поддержкой к средствам массовой информации. Расскажите эту историю на своих страницах, может, общественное мнение остановит планы дочери выгнать на улицу отца. Ведь много лет она стремилась создавать себе хорошую репутацию, работая в тверских СМИ.

С уважением и надеждой на помощь,
Пыркова Анна Васильевна, мама П.А.Пыркова, Вера Анатольевна, сестра П.А.Пыркова

Павел Анатольевич Пырков:
— Вике было девять лет, когда у моей жены Ларисы обнаружили рак. Два года мыкались по больницам, одна операция сменяла другую. Но врачи мне сразу сказали — шансов нет. 1 января 1993 года Лариса умерла. Мы с дочуркой остались одни… Я офицером МВД был, часто дежурил, на службе приходилось задерживаться допоздна… А Викуля — совсем маленькая. Мне предлагали ее отдать в детский дом. Уговаривали даже. Мол, куда тебе одному ребенка поднять? Но я об этом и слышать не хотел. Как можно родную дочь отдать?! Дикость какая-то. Решил так — жизнь свою положу, а Вику выращу. Много лет я жил ради дочери, только ею дышал… Для меня она была самым дорогим и близким человеком на всем белом свете. Да и как может быть по-другому для любящего отца? А видите, как все обернулось…
Вика сама попросила меня переписать на нее квартиру. Убеждала, что так ей будет спокойней. Сказала, что если со второй женой у меня не заладится, то я всегда смогу вернуться назад, домой. Меня эта просьба не насторожила, все-таки родная дочь… Если ей так спокойней — конечно подпишу: так я рассуждал. Кто не хочет счастья своему ребенку? А теперь родная дочь вышвыривает меня из квартиры. Но она же за эту квартиру ни копейки не отдала. Всю сумму паевых взносов выплачивал я в течение 12 лет! У меня и квитанции остались. А теперь фактически я остался бомжом… Как дальше жить — не представляю.
— У меня синдром Мэлори-Вейса. При этом заболевании происходит разрыв стенки желудка. Если вовремя не остановить кровотечение, то наступает смерть. У меня уже трижды были приступы. И я не знаю — успеет ли ко мне "скорая" во время очередного приступа. Я же из стресса не выхожу, последние полгода я живу, как на пороховой бочке, из-за всей этой истории с квартирой…

От редакции «МВ»
Конечно, нам очень хотелось узнать мнение и дочери Павла Анатольевича. Что же сама Виктория Пыркова думает по поводу открытого письма ее родственников в СМИ? Корреспондент «МВ» связался с Викторией Пырковой и предложил ей воспользоваться своим правом высказаться на страницах нашей газеты. Однако на это Виктория ответила, что "вся эта история — сугубо личное, семейное дело". А что касается публикации открытого письма родственников в тверские СМИ — для нее это новость. И, конечно же, не из приятных.
— Это все так неожиданно, — замешкалась Виктория, — мне нужно подумать. Я не готова сейчас вам что-то сказать. Я перезвоню….
Однако обещанного звонка так и не последовало.

PS: Сейчас Павел Анатольевич живет у себя на даче, в селе Тургиново Калининского района. Простенький летний домик, отапливаемый буржуйкой. Конечно, он не приспособлен для зимы. Но не это самое страшное. Для него, страдающего неизлечимым недугом, жить вдали от городской черты — смертельно опасно.
А когда верстался номер, Павел Анатольевич позвонил в редакцию и сообщил новость, которая его окончательно добила. Оказывается, на 29 июля назначено судебное заседание у судьи Московского района Твери. "Дочь подала иск о моем выселении из квартиры, — говорит он, — и даже не предупредила меня об этом".