Несколько лет назад на моей родине, в небольшом русском городке, произошла драка. Земляки рассказали мне, как было. За одним из столиков ресторана находились кавказцы и русский. За другим столиком – две русские женщины и двое русских мужчин. Когда мимо столиков, проходила официантка, кавказец развязно коснулся рукой задней части ее тела. Та оскорбилась. Молодая женщина из-за соседнего столика решила вступиться за свою знакомую. Подойдя к кавказцу, она влепила ему пощечину. Горячий южанин в ответ нанес ей удар кулаком в лицо. Началась коллективная свалка, в которой было нанесено немало ушибов, ссадин, а одному офицеру будто бы даже сломали ногу. Прибывшему наряду милиции с трудом удалось разнять дерущихся.
Маленький город глухо роптал. На слуху еще была Кондопога. Но, слава Богу, обошлось. Стороны каким-то образом замирились, а милиция, судя по всему, дабы не накалять страсти, сочла «спустить дело на тормозах».
Когда мне рассказали об этом случае, я собрался написать материал в газету или журнал, поразмышлять о проблемах межнациональных отношений (почему и отчего все это происходит, кто виноват и т.д.), но, подумав, решил не делать этого. Не хотелось, опять же, обострять ситуацию. Впрочем, в тот же день, под настроение, я написал стихотворение, в котором были такие строки:
Край мой бесценный! В сиянье берез
Часто себе задаю я вопрос:
«Кто же мы есть и зачем мы живем,
Коль чужеродцам тебя отдаем?».
Наиболее отчетливо видны ныне эти обостряющиеся проблемы в Твери. Не секрет, в областном центре ныне несколько десятков тысяч азербайджанцев, а также выходцев из других бывших республик бывшего Союза. Они владеют сотнями стационарных и выносных торговых точек, складов, других объектов сферы обслуживания. Рынок в районе Торгового центра на улице Орджоникидзе, по-моему, полностью находится под их контролем. Не случайно этот район тверичи с некоторых пор называют Айзертауном.
Как-то в Айзертуне случилось несколько жестоких драк на национальной почве. Ситуация приобрела острый характер, но ее удалось погасить. Правда, это не устранило тенденции к ее обострению. Численность азербайджанцев в районе еще более возросла, а безработных русских из-за закрытия экскаваторного завода и ряда других предприятий прибавилось. Причем некоторые представители дружного южного народа как вели себя вызывающе прежде, так и продолжают вести, свидетелем чего я и стал 5 февраля, придя на рынок.
Еще месяц назад, здесь был ларек, где можно было приобрести молочные продукты. Теперь ларек закрылся, зато появился павильон с надписью «Верхневолжский». Захожу в него. В павильоне жуткая холодрыга из-за открытых нараспашку дверей. Бедная продавщица! Она одета в ватник, закутана в теплый платок, но все равно замерзает. В первую очередь — замерзают руки. Слева от нее, в проходе сидит на стуле, бесцеремонно вытянув ноги, молодой азербайджанец.
— Вы же застудите продавца?! – укоряет южанина стоявшая передо мной женщина?
— И что? – презрительно смотрит на нее молодой человек.
— А то, что пришлем к вам торговую инспекцию.
— И что? – вновь слышится в ответ.
— Как что?! Разве можно по-хамски относиться к продавцам?! – включаюсь я в полемику. – Пришлем, и пусть посмотрит она на это безобразие!
— Кого это вы там еще пришлете? — ухмыляется молодой человек, глядя на меня как на быдло.
— Кого надо, того и пришлем!
— И что?
— А то, что обнаглели совсем!
Видимо, поняв, что я завожусь, хам неохотно поднимается со стула, подходит к прилавку, злобно шипя на продавщицу:
— Ув-волю тебя! Сам-ма сломала!
Он дергает за дверку холодильника под прилавком, кажется, имитируя реакцию на «обращение покупателей».
— Да не ломала я! Не ломала! – голосом Кати Масловой из толстовского «Воскресения» оправдывается продавщица.
Двери продолжают оставаться открытыми…
Сделав покупку, выхожу на улицу. Меня колотит от увиденной картины русского унижения. Я думаю, что эта простая русская женщина, которой на вид лет сорок пять-пятьдесят, наверняка чья-то мать, жена, бабушка, и вот так, по-скотски, обращается с нею этот пришелец в наши края. Впрочем, и у него самого, наверное, тоже есть мать, сестра, может быть, есть уже и жена. Как он реагировал бы, если бы где-нибудь в Азербайджане, русский хам, вытянув ноги, презрительно обходился с ними? Смотрел бы на это спокойно и цинично, как он смотрел на русскую продавщицу в центре России на нас, русских покупателей?..
О чем говорит опыт СССР
Для тех, кто спит и видит обнаружить в каждом здоровом проявлении русского национального самосознания расизм, ксенофобию, национализм и пр., хочу принципиально подчеркнуть: я одинаково ровно воспринимаю людей разных национальностей. Так воспитала нас советская система.
Жил я в детстве в маленьком русском городке, и были среди нас, детишек, русские, белорусы, украинцы, евреи, эстонцы, латыши, но разве задумывались мы об этом? Никогда. Мы все были русские. И позже, пока была советская власть, не задумывались. Мы говорили на русском языке, воспитывались в русской культуре, в духе русского коллективизма. Как русских воспринимали на Западе еврея шахматиста Михаила Ботвинника, азербайджанца певца Муслима Магомаева, украинца космонавта Павла Поповича, других выдающихся людей. И это было естественно. Потому что была грамотная национальная политика… Так что, не зря уважительно отозвался о советской национальной политике премьер Владимир Путин. А затем и президент Дмитрий Медведев порекомендовал на заседании Госсовета в Башкирии брать позитивное из опыта СССР в решении национального вопроса…
Среди моих родственников были и есть люди различных национальностей – украинцы, белорусы, карелы, евреи… Есть, между прочим, в их числе и мегрелы. Моя тетя Екатерина Дмитриевна, муж которой погиб в 1941-м в жестокой «мясорубке» под Великими Луками, с четырьмя дочерьми завербовалась в Грузию. Здесь у нее умерла младшая дочь. Затем и она сама, не вынеся горечи утрат и тягот жизни, ушла в мир иной. Что сталось с детьми? Одна девочка с детским домом оказалась в Литве. Двоих воспитали мегрельские семьи, за что нижайший им поклон. Помню, в конце семидесятых, приехали мы с женой в старинное мегрельское село. На крыльце скромного дома стояла невысокого роста, худенькая русская женщина с миловидным лицом. Это была моя двоюродная сестра Тамара (больше мы с нею, к сожалению, не виделись). Слезы медленно струились по ее веснушчатым щекам, и она беспрестанно повторяла по-мегрельски одну лишь фразу. Как мне сказали, в переводе на русский язык она означала: «Хоть бы одно слово по-русски…».
Тамара, родившаяся в 1940 году и воспитавшаяся в мегрельской среде, плакала. И мы с женой плакали. И все мегрелы и полумегрелы, которые были рядом, вытирали слезы на глазах. Мы искренне ощущали нашу государственную общность. Теперь же, когда мы, граждане бывшей великой империи, разделены по разным национальным квартирам, и у большинства из нас родственники оказались не только в России, но и на Украине, в Казахстане, Грузии, Узбекистане или еще где, этой общности стало куда меньше или почти уже нет. Ее, эту соединявшую нас имперскую общность, из нас усиленно вытравливают, трансформируя ее, когда нужно, в геополитические, социальные, межнациональные разногласия. А еще, для того, чтобы русские меньше возмущались существующим положением, тем, что они перестают быть хозяевами на своей, исконно русской, земле, против них, как я думаю, и изобрели пресловутую 282-ю статью. Может, отчасти в ней и есть резон, но вопрос, как всегда заключается в правоприменении…
Сколько уже русских писателей, журналистов, ученых, замечательных патриотов своей Родины, осуждены по этой статье! Но по совести-то следовало бы применять ее против тех, кто публично заявляет, что «место русских у параши». Кто убивает русскую деревню. Кто запустил процесс создания айзертаунов в русских городах. Кто сделал так, что Москва, наша столица, перестала быть русским городом (русских в ней проживает уже меньше половины), а превратилась в центр сосредоточения преступных этногруппировок. Против тех, кто передал в собственность иностранцев, по разным данным, от полутора до двух миллионов российской земли. Поскольку Родины без земли не бывает, что это есть как не отбирание у нас по частям нашей Родины?
Но этого, увы, нет, и не предвидится. Но зато навязывают нам постоянно пресловутую толерантность. Ну, к примеру, когда бьют тебя, брат-русский, извини, по морде, унижают, как хотят, а ты – голову к низу и сопи, молча, в две дырочки. Так ведь это выглядит порой на практике. Да русский человек испокон веку был радушен, приветлив к любому другому народу! Таким он, вопреки всему, и остался. Это у него в генах. Рубашку последнюю снимет с плеч, кусок хлеба или вареную картофелину последние отдаст, другому человеку, независимо от его роду-племени, поможет. Это и писателями великими и отмечено, и философами.
«Всемирную отзывчивость» русских выделял Ф.М. Достоевский. «В русской стихии есть какое-то национальное бескорыстие, жертвенность, неведомая другим народам», — писал Н.А. Бердяев. Именно это позволило русским создать великую империю, в которой мог преуспеть представитель любой национальности. Во главе русской церкви стоял мордвин Никита Минов (патриарх Никон), крупнейшим военачальником в русской армии считался грузин Багратион, вождем Советского Союза был грузин Иосиф Джугашвили (Сталин), немецкая графиня Софья фон Цербст была русской императрицей. Мать великого сына России Александра Даля была немкой, отец — датчанином. Но, как пишет первый биограф Даля Мельников-Печерский, сопровождавший его в поездках по деревням, крестьяне не только не видели в Дале человека не русского, но были убеждены, что он вышел из крестьянской среды. Размышляя об этом в конце своей жизни, Даль напишет: «Кто на каком языке думает, тот к тому народу и принадлежит. Я думаю по-русски». Все они душой любили Россию, служили ей, любили и ценили русское. В этом их главное отличие от теперешней «россиянской «элиты», которая все русское презирает, молится на Запад, отправила туда свои семьи, перегоняет в западные банки свои, сомнительного происхождения, деньги и рассматривает Россию лишь как «территорию охоты».
Потому и взирает ныне с опаской русский человек на лозунг «Россия – для русских». Он исподволь осознает таящуюся в нем опасность, потому что понимает: да, Россия, безусловно, для русских, но не только для нас, но, в равной мере, и для других коренных народов, исторически населяющих наше государство. Как-то в Тверь приехала группа «патриотов», представляющая одну из московских общественных организаций. Один из ее гостей с ходу заявил: «Нам надо объединяться по крови». После этого между ними и приглашенными на эту встречу несколькими русским писателями возникло резкое охлаждение. В чем коварство таких «патриотов»? Народ ощущает себя нацией, когда люди объединяются не по крови, а по духу. Тогда ему по плечу многое. Чтобы не допустить объединения по духу, недруги России разъединяют коренных жителей России по крови.
Но, с другой стороны, когда даже очень хорошие люди приходят в ваш русский дом из другого государства, сначала поодиночке, затем их становится все больше, больше, и когда начинают они в вашем доме командовать, понукать вами, устанавливать свои нерусские порядки, на дух не воспринимая русскую культуру, русский язык, русские обычаи, а, наоборот, демонстративно выставляя напоказ свои,- вам это понравится? Ну, допустим, садитесь вы в «маршрутку» в Твери, Пскове или Новгороде, и не слышите в ней родной речи, а слышите непонятно какую,- вам это по душе?
Вы, не исключено, возмутитесь этим, но тут-то вам и напомнят про эту самую толерантность. Да еще и 282-й на всякий случай пригрозят. Нет ли тут, понимаете ли, кое-чего такого на предмет разжигания вами национальной розни.
В России не может быть автономии от России
Этой обезоруживающей толерантностью нас уже так достали всевозможные журналюги и псевдоидеологи, что некоторые из нашего русского брата уже боятся употреблять слово «русский». Помню, когда еще тверские бандиты не прогнали меня из газеты, готовили мы для одного из номеров тематическую вкладку под названием «Русский лес». Ко мне подошла одна сотрудница и на полном серьезе говорит: «Опасное это название. Нас могут обвинить в национализме». «Почему? – удивился я, — русский лес он и есть русский лес?». «Вы так думаете?» — с усмешкой посмотрела она на меня. «Думаю». «Все равно лучше заменить «русский» «российским», — посоветовала бдительная сотрудница, оставшись при своем мнении.
Ее совету я, конечно же, не внял…
Следует сказать и о другом, на мой взгляд, крайне принципиальном, важном моменте, который, по незнанию, простодушию или умышленно, уводится при обсуждении этой актуальной в наши дни темы на обочину общественного мнения. Думается мне, что процесс миграции, не носит исключительно стихийного характера. Это есть скрытно управляемый извне процесс, цель которого, разжижение русских в срединных областях России. Это сегодня мы, русские, здесь пока в большинстве, а что будут завтра? Пример Москвы – ответ на этот вопрос. Не это ли имел в виду Гайдар, заявивший, что Россия как государство русских не имеет будущего? Когда я вижу во дворе своего дома в Твери азербайджанку с четырьмя детьми, а русскую — с одним ребенком, я невольно вынужден думать об этом.
Рассудком я понимаю, что эта азербайджанка ни в чем не виновата. Так, в общем-то, это и есть. Внутренне я даже уважительно одобряю ее материнскую сущность. Вот, какой молодец, четверых ребятишек родила и, наверное, еще родит. Я понимаю также, что России не нужны бунты на межнациональной почве, подобные тому бунту, что произошел на Манежной площади в столице, ибо они непредсказуемо опасны для целостности России. Я понимаю, что моими детям и внукам придется жить в одном городе с детьми и внуками этой азербайджанской женщины и с тем молодым человеком, что испортил мне настроение не рынке, которому я вовсе не желаю ничего плохого. Мне просто жаль его за то, что не научился уважать старших, да и только.
Но проблема существует, она обостряется, и замалчивать ее никак нельзя. Тем более что масла в огонь подлили сообщения в СМИ о начавшемся переселении в центральные области России нескольких сотен тысяч жителей Северного Кавказа. Делается это в соответствии инициированной полпредом Президента РФ в Северо-Кавказском федеральном округе Александром Хлопониным. программой. Да это граждане России, но своими традициями, обычаями, ментальностью, которые часто вступают в противоречие с традиционным укладом жизни русского населения. Корреспондент газеты «Аргументы недели» побывал в Кардымовском районе Смоленской области и посмотрел, как осуществляется эта программа. «У деревни Замошье нашу машину остановил смуглый человек. Он улыбнулся всеми тридцатью двумя золотыми зубами и по-хозяйски спросил, что мы делаем на его земле? Пока мы беседовали, мимо нас старик и девушка гнали стадо овец и баранов. Златозубый закричал им:
— Не растеряйте отару!».
В этой же публикации «Программа Хлопонина набирает силу» (№4, от 3 февраля 2011 г.) приводится такой пример: «У здания местно администрации на столбе висело объявление: «Приглашаю красивых молодых девушек без комплексов на высокооплачиваемую работу. Заработок в месяц 50-60 тысяч рублей». Местный десятиклассник Рома пояснил, что возле трассы приезжие южане открыли сеть небольших гостиниц, громко названных отелями. Для облуживания дальнобойщиков, понятно, нужны «жрицы любви».
Парень также сказал, что некоторые ребята завидуют одноклассницам. Им ведь даже такой работы здесь не найти. Сейчас тут все делается только для кавказцев. Им при переезде дают на руки 57 тыс. рублей, а еще оплачивают билеты, суточные.
При этом, по официальной статистике, на одного жителя Нечерноземья приходится 1900 рублей дотации в год. А на одного жителя Ингушетии – 14 тыс. целковых. В семь раз больше. Плюс программа переселения. В чьи карманы прольется «золотой дождь?».
Таким образом, совершенно официально осуществляется процесс замещения коренных жителей, русских, на пространстве их традиционной жизнедеятельности другими народами. Из публикации также напрашивается вывод, что оставшимся на этой земле русским отведена, скорее всего, рабская роль прислуги новых хозяев.
Впрочем, утверждать, что в нашем существующем положении виноваты, в первую очередь, представители некоторых малых народов — значит не видеть глубиной сути проблемы. Если мы говорим, что нас, русских, в стране 80 процентов давайте признаем, что и наибольшая доля ответственности за то, что происходит в стране лежит на нас…
При размышлении об этом, неизбежно возникает конкретный вопрос, требующий конкретного ответа: «Почему же, будучи народом, многократно превышающим по численности другие народы России, мы, позволили довести свой этнос до вымирания? Не потому ли, что обнищали духом, потеряли чувство ответственности за свое будущее, и впору нам поискать «бревно» в своем глазу. Мой знакомый, глубоко порядочный человек, в прошлом театральный режиссер, живущий в потаенном углу Тверской области, рассуждает так: «Местные говорят, что детям нет работы, нет перспективы, нищая земля, все развалено и т.д. А приехали узбеки, поселились и говорят: «Сколько земли, травы, воды, а у нас пустыня, и бегаем в поисках сена, воды и т.д. и пасти негде, а у вас просто рай». «Кто хочет, ищет возможности, кто хочет, ищет оправдание», — говорят на Востоке»…
Не имитировать, а делать
Ищет ли наша власть выход из этого непростого тупика?
Судя по оживлению бюрократической деятельности на этом направлении после событий на Манежной площади, она вроде бы пытается его искать.
Но это искание, как мне кажется, формального порядка. К примеру, вроде как собирается сделать так, чтобы мы стали официально, по принуждению называть себя россиянами (видимо, по примеру формального перехода от товарищей милиционеров к господам полицейским)…
А вот первое, что следовало бы сделать уже сейчас, так это преобразовать Совет федерации, представляющий собой больше «клуб по интересам», в полноценный, деятельный Совет национальностей. Не составило бы также особого труда закрыть культурные автономии и диаспоры, часть из которых, это прекрасно знают правоохранительные органы и об этом пишут газеты, стали «крышей» набравшего огромную силу в России этнокриминала. С моей точки зрения, на территории России автономий от России принципиально быть не может. С другой стороны необходимо усилить внимание к национальным культурам – как к русской, так и к культурам коренных народов России. Но, опять же, сделать это не на принципе обособления по диаспорам и автономиям, а на принципе единой, органично взаимосвязанной культурной политики.
В России, как уже отмечалось выше, исторически проживают и другие коренные народы (татары, башкиры, якуты, чеченцы, карелы и др.), с которыми русские испокон веку стремились жить в дружбе и согласии. В одинаковой мере, повторяю, Россия и для них. Тот, кто считает иначе, либо человек небольшого ума, либо провокатор, сознательно пытающийся стравить людей различных национальностей. Сейчас, когда «инновация» под названием «русский фашизм» обанкротилась, пытаются столкнуть православных и мусульман другим способом — созданием и раздуванием жупела исламского терроризма. В частности, из стана американизированных либералов раздаются провокаторские предложения «отделить Кавказ от России».
Впрочем, речь надо вести не столько о частностях, сколько о том, что под спорадически возникающие в наших верхах разговоры о необходимости срочно выработать новую национальную политику, о толерантности, жестко управляемая, системная активизация разъединительных тенденций, в том числе и на национальной почве, отмечается повсеместно. Причем нередко это делается под видом внешне благих деяний.
Ну, кто из нас, скажите, против восстановления казачьих традиций в местах традиционного проживания казаков? Это можно лишь приветствовать. Но, по меньшей мере, странно выглядит, когда появляются в Тверской области, где казаки исторически массово не жили, станица Рамешковская, атаман Пеновский, а есаулами, хорунжими, казачьими полковниками становятся люди, не замеченные прежде в казацком происхождении? Читаю одну из тверских газет и поражаюсь: ба, мой знакомый, что родом из карельской деревни Рамешковского района, подписывается под заметкой как «есаул». Теперь он уже говорят, казачий полковник, стоит в храме со свечкой. А знаете, чем занимается этот «лампасник»? Скупкой русской земли для ее перепродажи. В том числе, видимо, и для перепродажи западному капиталу. Где это видано, чтобы казаки торговали русской землей? Они ее всегда приращивали, оберегали, защищали. Не забылось и то, как в конце 90-х легко открывал кабинет высоких областных чиновников криминальный авторитет в форме казачьего полковника. Любопытно, что при образовании восемь классов он имел степень кандидата экономических наук. Это я к тому, что, создавая и поощряя казачество в центральных областях России, кто-то одновременно и коварно закладывает в его ряды них дискредитирующий и дестабилизирующий фактор.
Кстати, однажды активист этого движения и мне предложил «стать казаком». «Я же из скобарей», — отнекиваюсь. «Ничего страшного. У нас даже наполовину негр есть», — отвечает. «Да ты что?!» «Ну да, в генеральском звании». Шучу: «А штаны с лампасами дадите?» «Не вопрос. Запишешься, сразу и дадим».
Эх, казаки, казаки! Если есаул из старой песни «догадлив был», многие из вас, видимо, не догадываются, что и здесь явственно просматривается желание определенных сил подточить основы единства нашего народа, разобщить его. Ненавязчиво и коварно эту линию «разрабатывают» те, для кого казачество было чуждо ранее, чуждо и теперь. Другие мысли у них на уме. Вот уже и герой художественного фильма в исполнении известного нерусского актера провокационно заявляет: «У нас все для русских. Казаков же за людей не считают», и разговорчики кое-где пошли, что казаки никакого отношения к русскому этносу не имеют. А летом 2009 года несколько сотен казаков со всех Донских земель, Кубани и Терека провели в станице Еланской «национальный казачий съезд». На нем, как пишет «Русский вестник» (№22. 2009 г.) было заявлено о воссоздания Донской республики и даже избран временно исполняющего обязанности ее президента. Эва, куда дело вышло-то…
Собираюсь ставить в этих заметках последнюю точку, а перед моими глазами возникает стоящая за прилавком укутанная в пуховой платок, униженная русская женщина, и сидящий на стуле слева от нее ее надсмотрщик-инородец. В том самом пронизанном ледяным февральским сквозняком павильоне на рынке, что по улице Орджоникидзе в Твери. И в облике ее, этой моей тверской земляки, видится мне ныне вся наша многострадальная матушка-Россия.
Валерий Кириллов,
член Союза писателей России, заслуженный работник культуры России.
Тверская область.